на проходящих мимо земляков, не замечать старых глиняных дувалов, огораживающих такие же глиняные стены заброшенных старых конюшен. Пытаться-то пытался, но полностью осознавал, что из этой его затеи ничего не получается. Как можно пройти мимо тех самых построек, которые возводили с мужиками, не жалея сил? Теперь они стоят в запустении, лошадей у бывшего конезавода осталось не более трёхсот голов, от былого всего-то ничего. Вместо коней сейчас там резвится детвора. В бесшабашных играх сквозь незаделанные оконные проёмы, штурмуя слегка размытые дождями глиняные стены. А вместо лошадей у совхоза коровы, свиньи, овцы и огромные поля с первосортной пшеницей. Теперь знаменитый конезавод стал знаменитым зерносовхозом, и животноводство здесь теперь на первом месте.
А вот он проходит мимо каменных заборов машинного двора с мастерскими и кузницей. Стена добротная, словно крепость старинного замка: каменная, на цементном растворе, сложена из угловатых булыжников. Столько лет уже выстояла, и ни дожди, ни солнце ей нипочём. И её тоже возводили всем миром, благо камня рядом в горах в достатке. Да мало ли, что ещё строили. В общем, сколько жили, столько и строили, а может быть, жили и выживали, потому что строили, как знать. Чуть дальше слева дорога уходит слегка вниз. В конце этой непроезжей дороги находилось то, что составляло большую часть его жизни – хлебопекарня. Само по себе невзрачное здание, с низкими стенами, плоской крышей, маленькими окнами и закопчённой печной трубой, оно в последний раз было с любовью и аккуратностью побелено его хозяином, а также угольной водицей был подновлен фундамент, что придавало зданию особо привлекательный вид. «Угольной» водицу называют за то, что в этой воде размешан угольный порошок или сажа из печной трубы и ею можно перепачкать в чёрный цвет всё, что душе заблагорассудится. Перед своим уходом Степан-хлебопёк расстарался и привёл в полный порядок здание своей пекарни, как говорится, напоследок проявил заботу о вверенном ему имуществе.
Кто знает, как пекут хлеб? Правильно, согласен, знают все. А кто знает, как пекут хлеб в деревне? Например, как этим занимаются в далё-ё-ёком посёлке, оторванном от всех значимых и малозначимых центров жизни огромного государства, если от этого поселения до ближайшей железной дороги сто вёрст? А кто знает, как поступить, если хлеба нужно очень много, если основное население работает в поле и на фермах, а придя домой, каждый божий день хочется надрезать душистую краюху тёплого хлеба и запить её смачным домашним молоком? Легко ли накормить ораву хлебом, да так накормить, чтобы без претензий, чтобы всем по вкусу? А едоков, к примеру, не меньше трёх тысяч человек. Хлеба может понадобиться примерно тонна или больше – это арифметика, а можно ли эту тонну хлеба выпечь одному человеку, не считая помощника – истопника Пашки? Для такого дела, без сомнения, нужен хлебозавод! Так скажет каждый, кто мало-мальски знаком с ремеслом хлебопечения. Так скажет любой нормальный человек, но только не тот, кто знаком со Степаном-хлебопёком! Он и есть – хлебозавод. В огромном чане за один раз он вымешивал по полтонны теста.