Ощущения будоражили. Губы Чарльза погружали в какой-то новый мир, а его руки тем временем скользили, изучали, сминали, разнося мурашки куда-то по крови Вайлет.
И каким-то странным подсознательным образом она понимала, что, несмотря на видимость того, что Чарльз просто требовательно брал всё, что хотел – сейчас он сдерживался. Странно, но именно это осознание вдруг помогло ей отпустить себя. Вайлет не сопротивлялась. Она позволила Чарльзу показать ей этот незнакомый мир ощущений. Если он позволит себе больше – Вайлет оттолкнёт. Но Чарльз не станет. Почему-то она точно знала это, хоть он и ничем не заслужил доверия.
Поддавшись желанию, Вайлет подняла руку, чтобы коснуться лица Чарльза. Странно, но до боли хотелось именно этого. Поцелуи незнакомца слишком опаляли, отрывали от реальности, завораживали и этим немного пугали. А потому Вайлет, как ребёнку, увидевшему что-то очень привлекательно-незнакомое, хотелось это что-то потрогать, убедиться, что живое, настоящее.
Но когда до касания осталось совсем немного, Вайлет отчего-то вздрогнула и резко оторвалась от губ Чарльза. Непонятно, что это было. Какой-то с трудом осознанный внутренний стоп-сигнал.
Опасность. Снова это чувство.
Перед взглядом всё мутнело, а стыд за проявление явной слабости окатил с головой. Причём, как ни странно, Вайлет даже не знала, за что было больше неловко – за то, что позволила Чарльзу целовать себя, или что вот так глупо испугалась и отстранилась.
Он больше не предпринимал попыток возобновить поцелуй, но его руки продолжали обнимать её. И осознав это, Вайлет вдруг остро почувствовала эти прикосновения, так, словно они были клеймом на её коже. Она внимала каждому неспешному поглаживанию его ладони, тому, как Чарльз словно задумчиво запустил пальцы в её волосы. Он мягко перебирал пряди, едва уловимо наклонился ближе и вдохнул их запах.
Опять это чёртово оцепенение, погружение, словно непонятный гипноз. Вайлет снова перестала соображать. Отчего-то болезненно сжалось сердце, дышать стало трудно, и в горле встал ком. Огромный ком из несказанных слов, непонимания происходящего, отчаяния, тревоги. С Чарльзом точно было что-то не так.
Словно уловив эти мысли, он разжал руки, отпустил, отступил на шаг. Но Вайлет всё равно продолжала чувствовать его прикосновения. Губы тоже горели… Мгновения, которые Чарльз трогал и целовал её, длились словно вечность и одновременно с тем так быстро закончились, унося Вайлет с собой в головокружительную бурю неизведанного.
Нет… Человек не мог так действовать. Она осмелилась посмотреть Чарльзу в глаза – Боже, какие они чёрные! Почти мрак.
– Ты… – обессиленно прошептала Вайлет, не зная, как сформулировать всё пережитое. И тут вдруг выпалила: – Ты обращаешься в ворона?
Чарльз, как обычно, совсем не удивился вопросу. Но… Вдруг улыбнулся. Таинственно, коварно.
Что-то невероятное и что-то совершенно необъятное разумом тут же заполнило всё пространство вокруг них. Жалкие попытки Вайлет вернуться в реальность,