Белый алабай, весь заляпанный кровью хозяина, стоял за его тело насмерть. Он рычал, заходился оглушительным лаем и остервенело кидался на каждого, кто пытался войти. Криминалисты попали внутрь после того, как кинологи вкололи измученному псу снотворное.
Соня видела эту псину, имела удовольствие. Щенком Дьявол был величиной с овчарку, пока не вырос до размеров медведя. Он казался ей неуправляемым диким зверем, во всем покорным своему хозяину – ему одному. Соня не любила собак и боялась их, были у нее на то свои причины. Дьявол чувствовал ее страх и сообщал ей об этом глухим рычанием. Алабай вернул ей детские воспоминания, которые ранили ее и пугали. Соня была убеждена, что держать в московской квартире, пусть и просторной, такое чудовище – безумие. Ради охраны? Но Дьявол не уберег хозяина от убийц.
Завтра Соню ждали в прокуратуре на допрос. Вместе с диктофонной записью их разговора. И объяснениями, как вышло, что интервью появилось в тот день, когда нашли труп. В совпадения в прокуратуре не верили.
– Что за гребанный мир! – зло сказала Соня и двинула ногой по корзине с мусором. – Еще один ужасный день, который никак не закончится. – Прокуратуры она не боялась, понимая, что не представляет для следствия реальной ценности. Завтра ей истреплют нервы, потратят ее время, и все. Завтра все закончится. Покойся с миром, Влад, больше не увидимся.
Прокуратура на следующий день сюрпризов не преподнесла. Соня просидела два часа в коридоре, ожидая следователя ради десятиминутной аудиенции. Им оказалась молоденькая Татьяна Кочура, которую Соня знала по брифингам.
– Ну ты, мать, отожгла, – воскликнула Кочура, как только они оказались в ее кабинете.
– Задавай свои вопрос, – отозвалась Соня. – Я целый век прождала в коридоре.
– Не нуди, начальство собрало экстренное совещание. Смерть Крохина навела шороху. Хотя чего вибрировать? Был бы висяк, другое дело, а так убийство почти раскрыто.
– Раскрыто? Так быстро?
– Дом, где жил покойный, напичкан камерами. Точное время смерти уже не установить, долго пролежал, да это и не нужно. За три дня у него был всего один посетитель. Ее-то сейчас и ищем. Засветилась на всех записях. И на входе в квартиру, и на выходе. Вампир сам ей открыл. Думаю, его знакомая.
– Его убила женщина?
– Она, родимая. Причем с такой внешностью, что мимо не пройдешь. Одна коса чего стоит. Найдем в два счета.
– С трудом верится, что Вампира убила баба. Он же…
– Гей?
– Убежденный.
– Конечно, гей. А ты считаешь, только ревность – весомый повод, чтоб человека грохнуть? Мерзликина, ты меня удивляешь.
– Подожди, про какую косу ты говоришь? Вампира убили косой?
Кочура внимательно посмотрела на Соню – придуривается или вправду тупит. Та выглядела устало, бледнее обычного и во время разговора нервно грызла ногти.
– Так, – подытожила