некоторые усилия, чтобы направить разговор в нужное русло, но это оказалось нелегко. Миссис Харрингтон с куда большим интересом говорила о военных подвигах Айвора, об артрите своей матери, о любимых кушаньях своего супруга («он считает, что нет ничего лучше хорошей отбивной») и о том, что вскоре надеется завести ребенка («и тогда я скажу Совету графства Саффолк до свиданья!»), но только не о том, что имело отношение к маленьким обитателям «Шиллинг Грейндж».
Когда миссис Харрингтон ненадолго умолкла, чтобы выпить чаю, Клара решила воспользоваться моментом и стала расспрашивать ее, удалось ли Совету найти для ее детей каких-либо живых родственников или хотя потенциальных усыновителей. Ведь мисс Бриджес еще в свой первый визит сказала, что этим нужно заниматься в первую очередь, отложив все прочие дела.
Явно недовольная сменой темы, миссис Харрингтон вытащила из сумочки свернутый листок и подала ей. Клара обрадовалась:
– Боже мой, значит, у Питера отыскался родной дядя! И он готов регулярно брать его к себе, чтобы установить с мальчиком первоначальный контакт!
Действительно прекрасная новость. Значит, у Питера есть родственники! Из всех детей Клара сразу выделила именно его, и веснушчатый Питер вскоре стал ее любимцем. (Она понимала, конечно, что в таком коллективе не следует «заводить любимчиков»; уже одно то, что такой «любимчик» у нее появился, свидетельствует о ее полной непригодности на роль заведующей детским домом.) Впрочем, она искренне обрадовалась тому, что у ее дорогого Питера вскоре, возможно, появится нормальная семья. Обидно только, что ей до сих пор никто не удосужился об этом сообщить.
– А для Алекса никого не нашлось? – Кларе казалось просто невероятным, что за таким обаятельным умницей, как Алекс, не выстраивается очередь потенциальных усыновителей.
– Никого.
– А для близнецов?
– А вы готовы их разделить?
– Разделить? – Клара была ошеломлена. Странный вопрос, ведь Билли и Барри неразлучны. – Э-э-э… вряд ли, нет, не думаю, что это возможно…
– Вот то-то и оно. – Миссис Харрингтон занялась изучением собственных ногтей. – Тогда никакой надежды.
– Тогда, может, насчет матери Риты что-нибудь стало известно? – Клара упорно продолжала задавать наболевшие вопросы. – Неужели никто так и не знает, куда она исчезла?
– Гос-с-споди, да что вам до нее! Ведь столько лет прошло! Удивительно, что Рита вообще хоть что-то помнит о тех событиях.
– К сожалению, она помнит ужасно много.
– Ох, и я тоже! Моя мама считает, что это просто проклятье какое-то, а мой муж говорит, что я, как слон…
Клара не стала слушать дальше и невежливо прервала ее следующим вопросом:
– Я понимаю, неловко даже просить об этом, но как вы думаете, нельзя ли провести некое расследование? Ведь Рита, похоже, абсолютно убеждена, что ее мать жива.
Ни одной ее просьбы или вопроса миссис Харрингтон записывать не стала. Вероятно, она в записях попросту не нуждалась, обладая великолепной памятью.
– Было