мысли? – Уилл сложил на груди руки. – Банка прозака в шкафчике над раковиной или мой внешний вид?
Алан слабо ухмыльнулся.
– Нет. Твоё новое тату. К слову, оно тебе идёт. Я уж думал, ты набьёшь одинокого волка или розочку на пояснице. Но ты оставил мне веру в человечество, – едко отозвался Алан, уворачиваясь от брошенной в него небольшой подушки с одного из стоящих рядом с Уиллом стульев.
Для этого утра Уильям уже превысил свою норму общения с Маккензи, а значит, нужно было срочно выбираться из ставшей невыносимо душной с ухода Эйлин квартиры. Почему-то, даже когда они жили тут втроём, ютясь в двух комнатах, на Уилла никогда не давили эти стены, а фотографии на комоде не корчили рожицы, словно живые. Сейчас же каждый уголок напоминал ему о той, что больше никогда не зайдёт к нему в кабинет и не вывалит на голову все скопившиеся за неделю подростковые проблемы, не расскажет об очередном парне или не пожалуется на брата лучшей подруги, что все время донимает её.
Тишина разорвалась сначала негромким вздохом со стороны дивана, а затем осипшим голосом Алана:
– Мне плохо.
Он сидел спиной, но даже так Уильям видел, как осунулись его плечи, как его голова наклонилась, а все тело била мелкая дрожь. Он еще никогда не видел Алана в таком состоянии. И, если признаться честно, предпочёл бы и не наблюдать, как то, что может уничтожить вселенную и человечество, содрогается в невидимых конвульсиях. Алана бил озноб, и Уилл осторожно подошёл к дивану, присев около него на корточки. Острый профиль Маккензи светился в пробивающихся сквозь занавески лучах, приоткрытые губы втягивали сквозь себя воздух, как если бы нос Алана был заложен, а растрепавшиеся волосы слиплись от неожиданного проступившего на лбу пота и упали на прикрытые веки.
– Прости, что? – Уилл дотронулся до его руки, едва не одёрнув ее: до того кожа Алана была горячей.
Но Уильям не имел ни малейшего представления, как помочь.
– Мне очень плохо, Уилл. И я сейчас не пытаюсь давить на жалость. Ты наверняка думаешь, что я только прикрываюсь тем, что меня пригласили сюда по работе, но это действительно так. Мы с… Эйлин приехали, потому что театр хотел увидеть меня на сцене. Но, – Алан тяжело выдохнул и, сжав пальцами переносицу, потёр ее. – Вселенная не терпит вмешательства. Тем более временного. – Он повернул к нему голову, но его глаза все еще смотрели вбок, передвинувшись в глазницах только через несколько секунд, отчего по позвоночнику Уилла пробежали ледяные мурашки, а волоски на шее зашевелились. – Видишь, в каком я состоянии? Я не могу сейчас оставаться один. Я даже не всегда могу контролировать свои глаза. Еще напугаю кого-нибудь. Или распылю. К тому же, когда она в городе.
– Что?
– Она, Уилл, – с раздражением ответил Алан. – Она в городе, я знаю, кто она, и она очень часто оказывается рядом. А это… может плохо на меня влиять. Особенно сейчас.
Он криво усмехнулся и, громко кашлянув, повалился на бок, с жалобным видом протянув Уиллу пустую коробку. Алан Маккензи был