охрану какая-то пожилая женщина, следившая за камерами. Между прочим, одна камера была направлена на юго-восточную башню, именно отсюда и увидел их работник музейного комплекса. Его кабинет располагался чуть дальше и представлял собой маленькое пространство с нагромождениями бумаг и старым компьютером. Звали историка Вадим Юрьевич.
Ребята были настороже, только Варя, похоже, прониклась доверием к новому знакомому. Он предложил чай, разрешая расположиться прямо на коробках с бумагами, где было очень даже удобно. Тут он начал свой рассказ:
– Я заметил вас из зала с камерами, вы изучали этот участок стены. Раньше уровень почвы был чуть выше, до раскопок. Всё началось год назад. В мае ко мне обратился один молодой человек. Он просил уточнить некоторые справки, касаемо времени строительства и ремонта всего комплекса кремля. Он заинтересовался и выпросил разрешение произвести сканирование подземных пустот специальным прибором. Приезжали с ним специалисты из МГУ. Где-то с две недели проводил своё исследование и обнаружил полость под Юго-восточной башней, которую собственно вы и рассматривали. Под ней находился также вход, вход с внешней стороны. Молодой человек, его звали, кстати, Ливенский Григорий, выделил сам деньги на раскопки, при условии его личного присутствия. Археологи раскопали основание башни, обнаружили заложенную старым кирпичом железную дверь, очень маленького размера, что только боком можно было зайти, а за дверью – помещение, расположенное в четырёх метрах от внутреннего пола помещений башни. Внутри была небольшая ниша, где лежал железный сундук, полный золотых и серебряных монет, ещё там были кресты. Но лежало ещё кое-что. На свинцовой пластинке была гравировка!
– И что же там было?! – хором воскликнули слушатели. Вадим Юрьевич продолжил:
– «Я, Александр Николаевич Ливенский, будучи неспособным предотвратить передачу данного имущества в руки большевиков, оставляю его здесь. Всякого, кто прочтёт данное сообщение, прошу, дабы быть чистым перед богом, передать всё прилежащее мне, а по смерти моей моему сыну Павлу Александровичу Ливенскому, ибо всё имущество это является моей собственностью. В случае прекращения рода моего завещаю все казне российской! 2 июля 1917 года», – процитировал Вадим Юрьевич.
Вот такой был документ, а дальше этот молодчик сразу же и представил несколько документов, первый, датируемый 1936-ым годом, – завещательная записка Павла Александровича Ливенского, согласно которой всё имущество переходит в распоряжение его сына Константина Павловича. Который в свою очередь также написал завещание на одного наследника в 1996 году – внука Григория Ливенского. Таким образом, наследник сокровищ стоял перед нами. Конечно, по закону он мог получить лишь двадцать пять процентов, однако с помощью судебных комбинаций смог доказать своё исключительное право на клад!
– А в кладе были такие монеты? – Варя достала из ларчика свою монетку и показала историку, тот настроил очки и рассмотрел её:
– Да, именно они и заполняли основную часть пространства. Где же