тени на веках, ярко-алая вульгарная помада, белое от пудры лицо. Мордашка, несмотря на молодость, потаскана, верхний зуб в правом углу отсутствует. Глазки ушлые, рожица хитрая, но уже видны отеки и небольшая одутловатость.
«О господи! – пронеслось в голове. – Алкоголичка».
– Более-менее, – ответил нейтрально.
Девушка, если так можно назвать это существо, сложила губки колечком и потянулась ко мне. В нос ударил запах водочного перегара и немытого тела.
Одутловатое лицо с закрытыми заплывшими глазками и сложенными колечком губами угрожающе приблизилось. Светлая грязная челка упала на лоб, придавая дамочке ещё большее сходство с персонажами культовых фильмов ужасов.
«Мама, роди меня обратно», – пронеслось в голове.
Я поморщился и брезгливо отстранился, удерживая гостью руками.
– Мадам, целоваться при встрече – это моветон. Лучше давайте поговорим о высоком искусстве. Как вы относитесь к творчеству Кафки?
Дамочка растерянно заморгала. Челюсть чуть приоткрылась, показывая нижний ряд желтоватых зубов.
– Мишка, ты чего?
– Ответьте на вопрос.
– О хавке?
– Можно сказать и так. – Я благоразумно не стал рассказывать о разнице между жратвой и писателем.
– Извини, родной, с хавкой сложно, бабок голяк, – развела руками красавица, – но я тебе всё же кое-что принесла.
Девка, воровато зыркнув глазками по сторонам и убедившись, что сосед спит, повернувшись к нам спиной, вынула из кулька 250-граммовую бутылочку «Столичной». Дамочка быстро спрятала её в нижнем ящике моей тумбочки и самодовольно улыбнулась, ожидая похвалы.
– Забери эту гадость обратно. И чтобы спиртного в моей палате и близко не было! – заявил я.
Довольная улыбка сползла с лица девки.
– Ты чего это, Миха? – обиженно пробубнила она. – Я старалась. На последние тебе водяры купила, чтобы порадовать.
Девка шумно шмыгнула носом, утерлась рукавом блузки и обиженно засопела.
«Моя же ты красавица. Из какой глуши ты появилась, чудо первобытное?» – умилился я.
Опухшее лицо дамочки сморщилось, глазки покраснели.
– Ладно, не расстраивайся, – поспешил успокоить несчастную. Не хватало, чтобы она прямо здесь заревела. Надо девушку озадачить. – Лучше скажи, что ты думаешь об авангарде? Тебе не кажется, что «Чёрный квадрат» Малевича концептуально является метафизическим выражением предметной ассоциативности?
Деваха изумлённо вытаращила глаза. Из приоткрытого рта потянулась пузырящаяся ниточка слюны.
«Дебилка, б…дь», – обречённо подумал я, наблюдая «зависание системы».
– Пре… предметной ассоциативности, – неуверенно повторила она через минуту, глядя на меня круглыми глазами.
– Именно, – важно киваю. – Так что там насчет «Чёрного квадрата»? Но если не хочешь обсуждать великого маэстро, можем поговорить о шедевре Альфонса Алле «Уборка урожая помидоров на берегу Красного моря апоплексическими кардиналами».