и спокойнее. Это была ее манера проявлять любовь. Всех, кого Анна любит, она должна оградить, окружить и взять под невидимый контроль.
Все визовые дела в Москве были улажены до наступления осенних холодов. Так что как только на полосах Шереметьево начали подмерзать намокшие трассы, самолет, в котором сидели Анна и ее семья, мягко оторвался от сырой взлетной полосы. В Нидерландах в этот период было куда теплее. Уже на выходе из аэропорта Анна почувствовала желанный запах свободы и новой жизни. Здесь ее никто не знает. Анна с предвкушением думала о том, как создаст свой мирок, где она будет жить с любимым мужем и дочкой Лолой по своим правилам. Судя по тому, как Нилс и Лола мило общались всё то время, пока они были в Москве в ожидании визы, не оставалось никаких сомнений, что проблем в их отношениях не предвидится.
Нилс жил обособленной от своих родителей и родственников жизнью. Почти вся его родня обитала в соседней Бельгии и к нему наведывалась крайне редко, да и то без официального приглашения даже и не думали к нему соваться. И не потому что между Нилсом и его родней были плохие взаимоотношения. Просто здесь, в другой стране, в этом нет ничего такого, когда человек хочет жить своей уединенной жизнью. Так что Анна была избавлена от длительных знакомств и встреч с его семьей. Никто их не беспокоил после переезда в Голландию. Нилс жил в небольшом прибрежном городке в сорока минутах езды от Амстердама. Его большой и уютный особняк стоял отдельно от всех домов, на самом холме. Отсюда открывался чудесный вид на море, а с другой стороны начиналась заповедная полоса. Окруженный со всех сторон девственной природой дом с насыщенно-вишнёвой крышей напоминал уединенный карликовый замок с призраками. Нилс не любил гостей, и Анна его в этом поддерживала. Так что они зажили почти счастливо, если не считать вечное недовольство и капризы Лолы, не выносившей тишину и безлюдье.
В первый год после своего прибытия в Нидерланды Анна и ее семья почти не высовывали носа из своего убежища. Нилс нанял высококвалифицированного преподавателя голландского языка, который наведывался к ним в дом три раза в неделю. Лола изнывала от скуки и безделья. Язык ей давался сложно, и она то и дело требовала развлечений в городе. И чтобы как-то развлечь семью, Нилс устроил недельный отпуск в белоснежном испанском городке Касаресе. Всю неделю они плескались в море, гуляли по узким улочкам, рассматривали живописные белые домики, изучали самобытность местного народа. Но даже после этого Лола не перестала ворчать. Ей ужасно не понравился этот андалусский городок, а испанские напевы ее только раздражали. Она открыто заявила, что предпочла бы оказаться в центре какого-нибудь мегаполиса, а не в этой, как она выразилась цыганской деревне.
После каникул начались обыденные серые будни. Нилс работал в Амстердаме и приезжал домой только под вечер. Анне даже не хотелось высовывать носа на улицу. В этой