случае сюда войдут, – назидательно сказал Прокл. – В бойне уцелел всего один дом. Где можно поживиться трофеями? Только здесь.
– Давайте не будем гадать? Может, они и не мародеры. А она…
Девочка оклемалась и попыталась подняться. Протей уже приготовился к очередному удару, но к фракийцу подошёл Прокл и покачал пальцем.
Гоплиты уныло смотрели на девицу, с которой не знали, что делать. Она пришла в себя и громко заверещала. Прокл дал ей настолько мощную пощечину, что удар Протея теперь казался поглаживанием. Грек сам не ожидал, что способен на подобное.
– Да, я испугался, что она выдаст нас, – пожал он плечами. – И не надо так на меня смотреть.
Девочка упрямо поднялась на ноги. Она выплюнула волосы, потрогала покрасневшую щеку и с ненавистью посмотрела. Но почему-то только на Протея. Фракиец приготовился к очередному удару, однако девочка больше не кричала.
– С собой мы её точно не возьмём, – сказал Анион. – Она умертвит себя, едва переступит порог дома. А если заорёт – вообще беда. И нас погубит, и себя. Оставить тоже не можем – умрёт от голода, да и ребёнок совсем. Кто ей поможет? В любом случае она покойник! Мы лишь можем облегчить её участь.
Прокл повернулся к галлу:
– Спятили? Это же ребенок! Свяжем рот, засунем в дальние покои и готово. Мародеры уйдут, и будем дальше думать, как поступить.
– Мой дорогой друг, будь у неё меч, она бы зарезала тебя, не задумываясь. Возьмём её с собой, и ночью она вскроет нам глотки, – Протей провёл рукой по шее. – Оставим девчонку здесь. Она нам никто. И наёмники должны оставаться наёмниками. Мы не соратники Гая Октавиана, чтобы заниматься благотворительностью. От нас многого ждут, и на нас многое поставлено. Я не хочу и не буду ставить под угрозу жизнь всего отряда из-за одной девицы. Тебе её жалко? Да она же дикарка!
– Если я отведу тебя в другую комнату, то ты обещаешь молчать? – Прокл обратился к девочке.
– Наивный, – фыркнул Протей. – Только дай ей возможность, она тебя с потрохами сдаст.
– Она тебя не понимает, – добавил Анион.
– Мы не знаем, как долго пробудут в деревне галлы, – сказал Кемаль. – Слышите голоса? Там далеко не пять десятков. Вот пять сотен – другой разговор. Возможно, эта ватага идёт к войску Аттала, либо отбилась от него. Пришли за монетами или трупы обнести – кто знает. Можем думать и гадать до скончания веков, однако нужно что-то решать.
– Кто смелый? – бросил вызов Протей.
– Пока не начался спор, остужу ваши головы, – Прокл заглянул в соседнюю комнату.
– Ты меня удивляешь, Прокл, – фракиец одобрительно кивнул.
– Я не собираюсь её убивать. Отведу в дальние покои, пусть сидит да помалкивает.
Прокл подал девочке руку – та покорилась. У грека мелькнула мысль, что она всё же их понимает, просто до последнего изображает слабоумие. Он закрыл за собой дверь.
Протей приложил ухо к двери и прислушался. С минуту стояла