тебе навстречу – наугад
По шаткому над пропастью мосту,
Не глядя вниз, на Бога уповая…
Тем временем рогатый, напевая,
Под тем мостом отмерил высоту,
Чтоб после было падать побольней…
Врачуя переломанную душу,
Я, видно, перед новым чувством струшу,
Чтоб ненароком не расстаться с ней…
Атеистка
А день был, как нарочно, так хорош:
Безоблачен и безмятежен! Впрочем,
Такой же точно он сменился ночью, —
Но ломаный ей оказался грош
Ценой. Ты отлюбил – и позабыл
И жадность рук, и нежность тонкой кожи,
И голос мой, что простонал: «О, Боже!»
И то, что ты в тот миг мне Богом был.
Я там теперь в безбожии живу,
Где ветрено – и облака так низко…
Я стала убеждённой атеисткой
В любви, чтоб удержаться на плаву.
Встреча
Мы встретимся когда-нибудь во времени,
Небесными скрижалями отмеченном.
И праздник встречи будет бесконечен, но
Уже нога нетерпелива в стремени,
Уже стремятся кони приручённые
Обратно в бренный мир, где были дикими,
В седую степь, поросшую гвоздиками…
Не будут больше с нами нипочём они!
Ты спросишь: что же нам тогда останется?
Непознанные звёзды неба грешного?
Умчались кони. Мы остались пешими.
Никто не помешает встречи таинству…
Пуповина
Жизнь перерезает пуповину
Жёстко и безжалостно всегда.
Хочется держать, как прежде, спину
Прямо, невзирая на года,
Улыбаться, потому что бесит
Всех твоей улыбки торжество,
Знать, что счастье ничего не весит, —
А несчастье тяжелей всего…
Но кого волнует, скажем прямо,
Лёгкость фраз, переживаний груз,
Коль они чужие? Знаешь, мама,
Я лишь только одного боюсь:
Что однажды будет ветер в спину,
Солнце в небе, лёгок путь к мечте…
А судьба обрежет пуповину
И блуждать оставит в темноте…
«На грани неба и земли…»
На грани неба и земли
В тиши рассвета
Тревожат песней соловьи
Начало лета.
На грани мира и войны —
Почти за гранью —
Досматривают люди сны
Июньской ранью.
Но чуток сон, и ночь кратка
Солнцеворота…
Уже, пронзая облака,
Мчат самолёты,
С нечеловеческой тоской.
Натужно воя…
А где-то