ручной пулемёт, лёг в кювет, положив рядом два снаряжённых диска. Наши! Витька Сазонов выводит «сорокопятку» с раненым командиром роты.
Неожиданно из леса стадом побежали наши. Раздалась беспорядочная стрельба. Следом за ними развёрнутой цепью вышли немцы, расстреливая в панике бегущих солдат. Страх впервые охватил меня. Страх окружения. Рядом упал Витька с двумя автоматами.
– Ты давай по левому флангу лупи, – срывающимся голосом прокричал он, – а я – по правому!
Я стрелял не очень-то и целясь, так как немцы подошли уже вплотную. Но наш огонь заставил их сначала залечь, а потом отползти опять в лес. За это время все наши бойцы скрылись в лесу.
– Вот это мы их умыли, – нервно сказал я.
– А ты ничего! – Витька весело смотрел на меня. – Не бздун. Бой-то первый?
– Ага, – почему-то так же весело ответил я.
– Ну, тогда с крещением, братишка! – он обнял меня.
Забежали в лес, нашли обалдевших от боя и беготни солдат. Кое-как организовали их и пошли по лесу, растянувшись в одну линию и соблюдая тишину, стараясь не потерять ориентацию. Впереди поляна. Предательская луна льёт на неё свой неживой свет, серебря снег, заставляя его искриться голубизной.
Пошли вперёд. Окрик в полголоса: «Кто?» Свои!!!
Вышли четвёртой ротой с двумя взводами второй роты. Окопались. Чего-то ждём.
Нагрянуло начальство. Выяснили, кто, куда и откуда бежал. Всё записали. Удивлённо пожали нам с Витькой руки, пообещав представить к наградам.
Перегруппировка трёх батальонов в два. Я остался вне штата. Прикомандировали к штабу полка.
Получив шесть самоходных установок и подтянув поддерживающий нас артдивизион, утром пошли вперёд. Мало патронов.
Снова та деревня, из которой бежали, оставив там пять человек тяжелораненых. Зашёл в дом – все изуродованы.
Город Мехталь. Меня командировали в цепь. Пошёл в атаку. Плохо помню, что ощущал… Мехталь взяли. Вечером немец нас выбил. Остановил расчёт пушки «сорокопятки» и, приняв командование на себя, прикрывал отход наших солдат. Ранило в ногу. Перевязал и остался. В лесу нас нашёл командир батальона. Объявил благодарность за храбрость, с которой мы прикрывали отход частей. Предложил уйти в медсанбат. Отказался.
Тактика немцев этого периода – ночные бои за каждую деревню, а в населённых пунктах – за каждый дом. Днём отходят, оставляя в тылу ракетчиков и отдельные группы автоматчиков, сеющих ночью панику у нас и корректирующих артминогонь.
Силой остановили на опушке леса наше подразделение, удиравшее от немцев, расстреляв несколько паникёров на месте. Утром подошла пара «Катюш», дали залп, и мы пошли вновь вперёд. Стремясь накрыть группки спрятавшихся в лесу немцев, дали артналёт по опушке.
Не дойдя двухсот метров до окраины города, угодил под две мины, лопнувших по бокам. Одна немного сзади. Подбросило, ударив о землю и придавив телами двух убитых солдат. Опомнившись, встал обливаясь