ой английскому роману 1800–1829 гг. «Некоторый свет на авторство проливается в письме от 6 янв 1813 к преподобному Уильяму Мэнли в книге «Письма Лонгмана»: «мы имели удовольствие получить ваше письмо и описание жизни Дмитрия, которые мы должным образом изучили; и если вы как авторша одобряете, мы возьмем на себя публикацию его по тому же плану, как мы публикуем работы миссис Опи1 и некоторых других наших авторов – мы напечатаем сочинение на свой страх и риск и разделим прибыль от каждого издания с автором. // Мы могли бы поставить эту работу в печать, как только получим ваш ответ. // Заглавие мы находим чересчур классическим для романа, и мы бы рекомендовали автору подумать о более популярном варианте». (Longman I, 98, no. 4). Буквальное прочтение этого письма указывает на женское авторство, причем Мэнли выступает в качестве посредника; с другой стороны, возможно, следует допустить, что сам Мэнли, принимал более непосредственное участие в сочинении, чем признается. Очевидно, в данном случае советы Лонгмана по поводу названия привели в лучшем случае только к незначительному изменению»2.
Другое обстоятельство, косвенно свидетельствующее в пользу автора-женщины содержится в аннотации к изданию 1818 г.: «Читатели, с восторгом встретившие «Тадеуша Варшавского» мисс Портер3, вероятно, с не меньшим интересом прочтут и это сочинение». Таким образом, мы видим своего рода сравнение с двумя известными английскими романистками того времени и прямое обращение «авторша».
Кто бы ни был автор, можно с уверенностью сказать, что это был человек образованный, прекрасно владевший словом и чрезвычайно начитанный. Роман написан несколько витиеватым языком, изобилует сложными синтаксическими конструкциями, лирическим отступлениями, красочными эпитетами и сравнениями. Особо следует отметить блестящее знание автором литературы: в романе использованы цитаты из произведений Уильяма Шекспира, Джеймса Томсона, Джоанны Бейли, Джеймса Битти, Александра Поупа, Ричарда Гловера, Томаса Мура, Генри Джонса, Николаса Роу, Витторио Альфьери.
Пожалуй, общий романтический характер произведения также свидетельствует в пользу женского авторства. «Дмитрий» – роман о благородном, пламенном, влюбленном герое, роман о стремлении к славе и любви. Дмитрий, по мнению автора, истинный сын и законный наследник царя Ивана Васильевича. Он изображен именно таким, каким должен быть идеальный правитель: молодой, привлекательный внешне, статно сложенный, сильный, ловкий, отличный наездник, храбрый воин, человек, ценящий дружбу и любовь, благородный и чуждый мстительности, прогрессивно мыслящий. Все эти блестящие качества вступают в противоречие с патриархальным укладом жизни русского общества, со всеми его вековыми установками, традициями, обрядами, привычками и предрассудками. Дмитрий хочет одеваться на польский манер, устраивать праздники с музыкой и танцами, развивать науки и искусства, хочет видеть вокруг себя единомышленников, а не подхалимов, хочет жениться на любимой женщине и быть счастливым. В своих желаниях он явно опережает время, к тому же его планам препятствуют три важных обстоятельства: во-первых, он не унаследовал престол непосредственным образом, свои права ему пришлось доказывать и отстаивать, в том числе и с помощью оружия. Приди он к власти так, как пришел к ней его брат Федор, с любым его поведением подданные скорее бы смирились. Во-вторых, он слишком благороден и незлопамятен. Вместо того чтобы немедленно расправиться со всеми врагами, жестко пресекать любые попытки осуждения и недовольства, он проявляет непозволительную доброту и милосердие. Наконец, в-третьих, он отрыто презирает и высмеивает вековые традиции, как светские, так и религиозные. Здесь следует отметить две любопытные детали: выросший в монастыре Дмитрий разграничивает веру и религию. Мы наблюдаем его равнодушие к догмам и обрядам, однако сцена его ухода из монастыря демонстрирует переворот в его сознании и принятие Всевышнего как основы мироздания. Примечательно и то, что стремление ввести некоторые польские традиции в патриархальной Москве не сопровождается попытками внедрения католичества – именно потому, что Дмитрий вообще не религиозен и не придает значения институту церкви в какой-либо форме. Совокупность трех перечисленных выше обстоятельств не позволила Дмитрию удержаться на троне, не случись хотя бы одно из них, его шансы сохранить корону и жизнь были бы весьма высоки.
Если Дмитрий – персонаж сугубо положительный, то его противники – честолюбивые и неблагодарные злодеи. Прежде всего, это конечно Борис Годунов и князь Василий Шуйский, но к ним удивительным образом примыкает и царевна, дочь Годунова. Бориса автор называет не иначе как тираном и узурпатором, именно по приказу Бориса был отравлен Федор, на Дмитрия совершено покушение, царица Мария Федоровна была сослана в монастырь. Шуйский изображен умелым полководцем и храбрым воином, но при этом человеком злобным, мстительным, двуличным и всеми силами рвущимся к власти. Необычна трактовка образа царевны. Автор ошибочно именует ее Ириной, тогда как в действительности царевну звали Ксенией. И в российской, и в зарубежной литературе фигура царевны – положительная и трагическая, ее традиционно изображают невинной жертвой обстоятельств (а иногда и жестокости Самозванца). Здесь же