рассмеялся, взял стопку и опять намотал на вилку папоротник.
– Ловкий вы человек, Гермес. – Он выпил, закусил, и его взгляд снова стал серьезным. – А знаете, вы правы. Какая разница? В конце концов, что бы там ни сочиняли англичане, именно Императорский див в сорок пятом сумел добраться до гитлеровского монстра и прикончить эту гадину, несмотря на бункер и то, что тварь защищала огромная армия и людей, и дивов. Кто знает, сколько бы людей погибло еще. А ведь не только англичане, все хваленые европейские колдуны оказались бессильны. Так что…
Аверин кивнул:
– Да, именно так. И уже не имеет значения, как и откуда он появился. Главное, что этот див верой и правдой служит стране и семье государя.
– Верно. А вы его видели когда-нибудь?
– Нет, что вы, – рассмеялся Аверин, – я и в Омске был один раз всего. Что мне делать в столице? Вот брат мой – тот, может, и видел. Вот только мало кто знает, как выглядит Императорский див. Так что, это может быть кто угодно из окружения государя Александра Пятого – может, мы вообще все его сто раз по телевизору видели.
Глаза Виктора расширились:
– Ого! Никогда об этом не думал. – Он откинулся на своем кресле и добавил: – А вот здорово бы было, если бы на войне сражались только дивы. А люди бы дома сидели.
– Ну да, – хмыкнул Аверин. – А после бы покорно принимали хозяина самых мощных дивов своим властителем. Ну и потом, вы правда думаете, что дивы боли не чувствуют и смерти не боятся? – прищурился он.
– Да нет, конечно, – Виктор примирительно замахал руками. – Просто, ну вот смотрите, или один див, или сто человек, к примеру. Есть же разница.
– Да, наверное, – пожал плечами Аверин. Разговор уже окончательно зашел в какое-то неприятное русло, и надо было придумать, как потактичнее его свернуть.
– Ладно-ладно, – улыбнулся Виктор и похлопал по очереди руками по столу. – Я знаю, что вы их лучше знаете и понимаете. Ну и, отчасти, очеловечиваете. Да даже я чаще всего вижу в наших полицейских дивах не каких-то потусторонних тварей, а обычных собак.
Аверин вздохнул, тоже откинулся на спинку кресла и медленно заговорил:
– А вы слышали, что дивы, особенно фамильяры, в своем истинном обличье становятся похожими на хозяев? Так что, если не знать, можно даже принять дива за родственника его хозяина?
– О, вот как… – протянул Виктор и замолчал.
Но Аверин на этот возглас не обратил внимания и продолжил:
– Видите, какая мощная связь у дива и его господина? Но связь эта обоюдная. И если дать диву волю, действительно начать относиться к нему, как родственнику, сыну или брату, или вообще влюбиться, а поверьте, такое случается, и нередко, то произойдет вот что. Человек сам постепенно начнет попадать в зависимость от своего дива. И со временем именно див начнет диктовать бывшему «хозяину» свою волю, и человек будет бессилен противиться. Романовы дали своему фамильяру не только имя, но и фамилию, и хорошо, что не свою. И хоть официально они называли