мы возьмем на борт шесть взводов малазанских солдат и поплывем в Генабарис. Там вы все покинете наш корабль, и я наконец-то забуду о вашем существовании.
– Чувствую, вас что-то тревожит. Или в Мэлинтеасе не так спокойно, как кажется?
Первый помощник капитана смерил даруджийца долгим взглядом.
– Больно масляный у тебя голос, разбойник. Такие обычно у когтей бывают. Впрочем, мне все равно. Можешь настрочить в своем доносе: в Мэлинтеасе хватает солдат Багровой гвардии, и они всячески подстрекают коривийцев к мятежу. Дошло уже до того, что вечером малазанские караульные ходят не иначе как по два взвода. А теперь мы вдобавок еще и лишаемся двух третей наших сил. Словом, положение в Мэлинтеасе очень шаткое.
– Неужели императрица не знает? – удивился Ном.
– А это ты у нее спроси.
Заметив отлынивающих от дела матросов, натианец двинулся к ним, на ходу осыпая лентяев ругательствами.
Торвальд Ном снова запустил руки в бороду.
– Багровая гвардия?.. Это будет посерьезнее грызни натианцев с коривийцами. Ох, не завидую я наместнику.
Карса все чаще впадал в беспамятство. Поначалу он боялся этих «прыжков в пустоту», а потом перестал. Они по крайней мере приносили избавление от боли.
Днище повозки качалось и подпрыгивало. Карса подумал, что его сбросили за борт. Он открыл глаза и увидел, что висит в воздухе. Тело несколько сместилось, и натянувшиеся цепи врезались в самые чувствительные места. Днище было привязано к двум толстенным канатам. Извиваясь, они ползли вверх. Матросы на берегу становились все меньше, а небо, в котором парили чайки, – все ближе. Засмотревшись на птиц, юноша и не заметил, как окончилось его воздушное путешествие.
Его втащили на среднюю палубу огромного корабля, полную малазанских низинников. Уши теблора наполнились гулом десятков голосов. Повсюду громоздились ящики и тюки, которые по желобам опускали внутрь судна.
Канаты натянулись. Днище вместе с Карсой встало возле главной мачты. Она была раза в два толще, чем на прежнем корабле. Отцепив канаты, матросы проворно привязали теблора к мачте и отошли подальше.
Великан улыбался.
– Вас напугала его жуткая улыбка? – услышал он голос Торвальда Нома. – Поверьте мне, этот человек безобиднее мухи. Можете не волноваться, если, конечно, вы не напичканы различными морскими суевериями.
Кто-то со всей силы ударил Торвальда. Даруджиец упал к самым ногам Карсы. Из разбитого носа полилась кровь. Ном очумело моргал, однако не делал попыток встать. К нему подошел какой-то странного вида низинник. Невысокого роста, широкоплечий. Больше всего Карсу удивил цвет его кожи: она была не белой и не черной, а серовато-синей. Чувствовалось, здесь он – большой начальник. Возможно, даже предводитель корабля. Или, как говорят у низинников, капитан.
Низинник взглянул на главаря разбойников, а потом на притихших матросов.
– У них это называется «пырнуть с поворотом»! – заорал он на малазанском