заволокло паром, но Ева так и не смогла согреться. Холод был внутри и пробирал до костей.
На анатомии не разрешили отработать на паре, и Ева смирилась с мыслью, что придётся идти на кафедральную отработку. Пятница-развратница обещала быть весёлой, если под «весельем» подразумевать панику, стресс, тревогу и другие прелести студенческой жизни, если ты слишком много внимания уделяешь оценкам. Сначала пара биохимии, на которой Лиза всё же оставила её один на один с ним, но Ева не могла винить подругу в этом. Потом ещё и анатомия. Ей казалось, что потерю ещё одного автомата она не переживёт.
Биохимия проходила просто ужасно с самых первых минут. Стоило Илье Александровичу узнать, что Лизы не будет, он сразу сел рядом с Евой, аргументируя это тем, что оттуда будет лучше видно и доску, и всех учеников. Ева негодовала, что фамилия её подруги, Абрамова, стояла в начале списка.
– Ева Васильевна? – Он посмотрел в её сторону и заглянул прямо в глаза, Еве понадобилось немного времени, чтобы заново научиться говорить и прогнать мысли о том вечере, когда они были так же близко… даже ещё ближе.
– Здесь, – ответила она с раздражением, такое соседство явно её не устраивало.
– Как приято слышать ваш голос. Долечились? – Он улыбнулся, без неё на прошлой паре было очень скучно, другие студентки, жаждущие его внимания, та же староста, были ему неинтересны, его волновала только эта неприступная крепость, стены которой должны были рухнуть со дня на день. Ева же подумала о том, что от пары осталось всего лишь три часа десять минут.
Она затылком ощущала взгляд Кати, а боковой стороной бедра – прикосновение колена Ильи Александровича. Если бы сердце Евы так громко не шумело где-то в висках, то она могла бы услышать его тихое дыхание, пока он, склонившись над её конспектами и учебником, объяснял что-то и исправлял её маленькие описки в тетради.
– Так дело не пойдёт, Ева Васильевна, если вы будете допускать такие глупые ошибки, то как вы контрольную напишете? Здесь кислород забыли, там кофермент не дописали. Я же хочу, чтобы вы стали хорошим врачом, – он положил ей руку на бедро. – Вы ведь тоже этого хотите? – Он начал поглаживать ногу своей студентки, скользя всё выше и выше.
– Илья Александрович, – Ева дёрнула ногой, но руку скинуть не вышло. Ей стало страшно, тепло ладони отчётливо ощущалось через тонкие колготки, он выбрал место, где уже не было халата. Ева оставила тщетные попытки освободиться. – У вас ещё целая группа будущих врачей, не хотите подумать и о них тоже? – И, не ожидая от себя такой дерзости, добавила: – Уверена, что у Кати тоже есть вопросы к вам. И я хочу, чтобы вы немного отодвинулись от меня. Вы нарушаете моё личное пространство. – Внутри у неё всё сжалось в комочек. Её замутило. Она надеялась привлечь хоть чьё-то внимание, чтобы ей хоть кто-то помог, но никому не было дела до неё. Гораздо проще закрыть глаза, даже если что-то происходит у тебя прямо под носом.
– А я помню момент, когда тебе было