нужно находиться на ее уровне. Пристегивая поводок, он нечаянно задел собаку рукой, и она дернулась.
– Извини, Флора, – пробормотал он, – я больше не буду.
Собака встала и начала спускаться по лестнице, осторожно ставя лапы. Открывая дверь, Уилл молился, чтобы его не заметили из магазина. Судьба сжалилась над ним: перед витриной, где стояли вокруг старого велосипеда ведра с цветами, не было ни души.
Уилл думал, что Флора задерет ножку у первого же столба, но нет. Деревья, мимо которых они проходили, ей тоже не понравились. Она целеустремленно трусила вперед, поджав хвостик.
– Ну же, Флора, давай, сколько можно терпеть, – в отчаянии прошептал Уилл.
Лишь когда они вышли на травянистую полянку, Флора присела (он только сейчас вспомнил, что задирать ножку свойственно кобелям) и оросила английскую землю. Она сделала это с таким робким выражением, что Уилл отвернулся, не желая ее смущать.
Лишь на третьем газоне Флора наконец сходила по более важному делу. Уилл никогда не думал, что его так обрадуют собачьи какашки, которые надо собирать в пакетик.
Они находились на равном расстоянии между дворцом Александры с прилегающим к нему парком и старой железной дорогой, превратившейся в тропу, которая вела в Хайгейт-Вудс, а Уилл где-то вычитал, что стаффордширские бультерьеры должны гулять каждый день не менее часа, однако Флора имела на этот счет свое мнение. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и потянула Уилла назад к дому.
Оказавшись в квартире, собака вновь нырнула в укрытие. Уилл вздохнул и пошел за старыми полотенцами и одеялами. Если хочет сидеть под столом, пусть ей будет комфортно.
Так прошло два дня. Встречу с бухгалтером он отложил до лучших времен. Когда он брал в руки поводок, Флора осторожно выходила в коридор. Но в пятницу утром Уилл и Роуэн должны были встретиться с клиентом в Шордиче. Он боялся оставлять Флору в одиночестве на несколько часов и брать ее с собой тоже не хотел. Оставалось одно.
– Боже всемогущий, какой здоровенный пес! – воскликнул Ян, когда Уилл вошел в магазин, таща за собой едва передвигающую ноги Флору.
Ян, затянутый в лайкру, раскраснелся, а поредевшие волосы блестели от пота – явно уже закончил свою ежедневную десятимильную гонку на велосипеде.
– Это не он, а она, и она не здоровенная, а ширококостная, – вступился за Флору Уилл.
В это время из подсобного помещения вышла мать – там она всегда занималась букетами.
– Привет, мам, познакомься, это Флора.
Мэри Блум испуганно моргнула, точно не веря своим глазам.
– О нет, Уилл! Где ты это взял?
– Меня попросили присмотреть за ней пару дней, – сказал Уилл, рассматривая цветы.
Внутри магазина они держали самые дорогостоящие цветы и горшечные растения. Кроме того, там стояло несколько стендов с открытками и полки с подарками на цветочную тему, от ароматических свечей до всевозможных сосудов, куда можно поставить букет. Стеклянные вазы в форме сов, крошечные эмалевые