металлической бусины Эленд бы умер у Источника в тот день.
10
Сэйзед никак не мог разобраться, что делать с ларстаизмом. Религия выглядела достаточно невинной. О ней было известно многое: в четвертом веке один из хранителей обнаружил целый клад с молитвенниками, священными книгами, записями и заметками, которые когда-то принадлежали высокопоставленному священнику этой церкви.
И все-таки сама по себе религия казалась в каком-то смысле… нерелигиозной. Основанная на искусстве, а не на святости в привычном смысле, она поощряла денежные пожертвования монахам, которые сочиняли стихи, рисовали и создавали скульптуры. Это как раз и не позволяло Сэйзеду сделать окончательный вывод, поскольку он не мог отыскать ни одного противоречия в доктринах ларстаизма. Их просто было слишком мало, чтобы одно в них могло противоречить другому.
Террисиец читал и перечитывал написанное, качал головой. Лист бумаги он прикрепил к папке, чтобы не сдуло ветром, а привязанный к седлу зонт защищал страницу от пепла. Вин жаловалась, что не понимает, как можно ехать верхом и читать, – Сэйзед же устроил все очень удобно.
Тем более не надо было перелистывать страницы – он просто перечитывал одни и те же слова снова и снова, повторял про себя, будто играя с ними в уме. Предстояло принять решение. Содержалась ли в этой религии истина? Ларстаизма придерживалась Мэйр, жена Кельсера. Она была из числа тех немногих знакомых Сэйзеда, которые предпочли поверить в одну из старых, проповедуемых им религий.
«Ларста верили, что смысл жизни заключается в поиске божественного. Учили, что искусство приближает нас к пониманию сущности божества. Поскольку не все могут тратить время на искусство, ради блага общества в целом необходимо поддерживать группу преданных своему делу мастеров, которые будут создавать шедевры, способные возвышать людей, соприкоснувшихся с ними».
Все это было очень даже хорошо, с точки зрения Сэйзеда, но как же вопросы жизни и смерти? Как быть с душой? Что собой представляло божественное и как оно допускало ужасы, происходящие с миром, если и в самом деле существовало?
– Ты знаешь, – заговорил вдруг ехавший рядом Бриз, – во всем этом есть что-то потрясающее.
Слова нарушили сосредоточенность Сэйзеда. Со вздохом он отвел взгляд от своего труда. Лошадь продолжала идти вперед, цокая копытами.
– И что же вас так поразило, лорд Бриз?
– Пепел. Ну ты только посмотри на него! Все вокруг покрыто пеплом и кажется таким черным. Просто невероятно, насколько жутким сделался пейзаж. Во времена Вседержителя он был коричневым, и растения за пределами городских стен казались умирающими. Меня это угнетало. Но чтобы пепел сыпался круглые сутки, погребая под собой всю страну… – Гасильщик с улыбкой покачал головой. – Вот уж не думал, что без Вседержителя станет намного хуже. Да уж, наделали мы бед! Уничтожили мир. Это вам не какой-нибудь пустяковый трюк, если хорошенько подумать. И я спрашиваю себя: стоит ли нам восхищаться