понеслась на телеграф.
Ей так срочно загорелось замуж – аж губа трамплином поднялась!
«Витя зпт приезжай зпт если хочешь счастья тчк»
«У жениха был пришибленный вид: на него пал выбор».
Студент на радостях козлинул[6] и завертелся белкой в колесе.
Перевёлся в заочники, устроился на завод – молодая жена не будет работать! – и, сломя голову, усвистал в Сасово к Ксюшеньке за гарантированным счастьем.
Расписались в пятницу.
Свадьба – в воскресенье.
В субботу молодые пойдут в техникум за её кооперативным дипломом.
Студент ждал у газетного киоска, беспокойно долбил глазами часы.
Она засеменила на заветный угол.
В десяти шагах от встречи её нечаянно запеленговал возвращающийся из командировки шофёр.
Видимо, он прекрасно был осведомлён о революционном перевороте в душе своей шикаристки и потому погрозил пальцем. Смотри мне, коза необученная!
Жеманница удивлённо вскинула крашеную удлиненную бровь, демонстративно подняла голову. Секунда – она продефилирует мимо к тому, что ждёт за поворотом.
Тут сообразительный простак примирительно протянул ручки.
У Ксюши подкосились ножки.
– Милый! – шлёпнула она верхней губкой и попутно подумала: этот Витя самый родной! А рижанин… Ну нафига козе этот рябой баян?
Грузовик норовисто рванул.
Горький студент с минуту оторопело смотрел вслед машине. Он готов провалиться сквозь землю. Затопал ногами – асфальт не расступался.
Однако невеста почему-то не шла из головы.
Побрёл он к ней домой.
– Она ж… к тебе… – всплеснули руками домочадцы. – Попали мы с тобой в непонятное… Мы отдали её тебе под загсовскую расписку? От-да-ли. Всё честь по чести… Сам же видишь, мы не гоним тюльку косяком. И при чём тут теперь мы? Ну она ж, етишкин козырёк, к тебе пошла!
– Пошла-то, может, и ко мне…
Трое суток суженый стыдливо стучался к Ястребкам, стыдливо осведомлялся, не проявилась ли законная, и слышал стыдливый шёпот губ – нет.
На чётвертый день, так и не увидев благоверную, новобрачный, как опущенный в дёготь, поплёлся поездом в Ригу.
А Ксюня пять сладостно-жестоких дней и ночей угарно прошлёпала нижней губкой с шофёром под тёткиной крышей.
После медового месяца с нерасписанным подала письмецо расписанному:
«Витя, если можно, прости. Я постараюсь искупить свою вину и, когда будем вместе, стану достойной женой. Всю дорогу в тоске по тебе. Я хочу быть только с тобой, это решено давно. Ответ давай на тёткин адрес: Сасово, Советская, 138. Дубровиной Анне (для Ксении)».
Рижанин метнулся в развод.
Ксюня тоже не ударила в грязь лицом и в знак беды гордо хлебнула уксусу. Уксус был нашенец, советский, значит, отличный. А потому с нею ничего не случилось. Как стакан газировки оприходовала.
Как видим, Ксюня ух и тяжело переживала.
Растерялась в выборе спутничка.
Некультяпистый рижский фиглик нашпигован институтом, рай-житьё в чудном городе, уже свой феррари![7]
У