дает право нашей гостье уйти по-английски.
Площадь загудела то ли одобрительно, то ли удивленно. Конферансье снова поднял руку и дождавшись тишины, властным тоном произнес:
– Мы благодарим оркестр Ивановской филармонии во главе с Сергеем Васильевичем Калеватовым и отпускаем артистов отдыхать. А нас еще ждет праздничный салют в акватории Волги.
– Папка, слышишь: салют еще будет! – Дана теребила отца, а он никак не мог соотнести реальность и внутреннее переживание только что отзвучавшей музыки.
– Да, салют. Я понял. – Отмахнулся от дочери и подумал: «Какая к черту измена Марине? Эта женщина вообще не может мериться такими категориями: она из другого мира. Инопланетянка. Ее можно боготворить и покланяться ее таланту, как поклонялись в древности прекрасной Эвтерпе8».
Дана не переставала дергать за рукав:
– Папка, очнись: через десять минут салют начнется!
Дмитрий достал из портфеля мобильник и разблокировал экран. «Восемь неотвеченных вызовов».
– Черт! Я совсем забыл про деловую встречу.
Дана звонко засмеялась:
– Вот она, великая сила искусства.
Дома, сразу после позднего ужина, состоявшего из пиццы и колы, Дана заглянула в кабинет отца:
– Так. Слушай. – И заиграла на саксофоне одну из мелодий концерта Рахманинова. Запнувшись, смутилась: – На саксе, конечно, не так красиво получается: рояль с оркестром мощнее. А еще я в инете нашла эту пианистку: ее зовут Дарья Мухина. О, как она офигенно Листа и Брамса исполняет! – Дана снова заиграла. На этот раз звук слегка напоминал колокольчики.
Дмитрий отложил карандаш и посмотрел на дочь:
– Очень красиво. Что это?
– Опять, не так хрустально, как на рояле, – поковыряв в носу, Дана небрежно заметила: – «Женевские колокола». Из цикла про путешествия.
Дмитрий встал, подошел к секретеру, выдвинул нижний ящик, достал коробочку и открыл ее. Дана тут же подскочила к отцу:
– Что это за конструктор «Лего»?
Дмитрий ловкими движениями собрал деревянную модель:
– Собор Святого Петра в Женеве. Мы там были с твоей мамой в свадебном путешествии.
Дана с интересом покрутила модель в руках:
– Ух ты! Круто. Сам вы́резал?
– Да. Давно это было. А помнишь, как мама пела? – Дмитрий убрал модель в ящик, закрыл секретер на ключ и вернулся за рабочий стол.
Дана щелкнула металлическим карабином, отстегнув гайтан9, и положила саксофон на кожаный диван. Выпрямилась, поставила ноги в третью позицию, приподнялась на носочках, словно встала на каблуки, и, закрыв глаза, запела:
– Дурманом сладким веяло, когда цвели сады, когда однажды вечером в любви признался ты…10
«Почему именно эту песню? – удивился Дмитрий. – Марина ее очень редко пела. Говорила: “Боюсь, ты меня разлюбишь и бросишь, как ту девушку”. А вышло – наоборот».
Дана