биографию кандидата, его образование, смотрел бы в глаза, щурился, делал цокающие паузы и потом, вежливо улыбаясь и подбирая ласковые слова, объяснял бы краснеющему бедолаге, что тот недостоин даже в километре пройти от такой великой организации как "Лучик тепла", а придя домой, спал бы сладко и ни секунды не думал о чужих поломанных судьбах.
– Не шурши! – услышал он сзади.
Элеш повернул голову и посмотрел на попугая, совет не шуршать шел от него. Элеш не знал, что попугаи могут так чисто говорить и сперва засомневался, что говорит именно он, поэтому еще раз огляделся.
– Тихо будь! – дал попугай еще один мудрый совет, при этом его хохолок поднялся как антенна, показывая, что здесь всё слышат, а может, как знать, читают мысли посетителей.
Пару минут Элеш просидел в одиночестве, развлекаемый советами мудрого попугая и его нейтральным, как у всех птиц, взглядом. Он уже хотел достать планшет, решив, что с ним начали играть в "забыли, пусть поморозится", но тут из темного кабинета вышла Венна и, что странно, не пригласила гостя войти, а закрыла дверь.
– Товарищ Юмин не может принять вас и просит извинить. У него критический порыв. Я предлагаю вам встретиться с господином дэ Дон, – Венна показала в конец коридора, на "украденную" дверь. – Он сейчас придет. А вот, кстати, и он!
В другом конце коридора появился низкий лысоватый человек неопределенного возраста – то есть старик, ведь только глуповатые старики и осторожные наркоманы бывают обладателями неопределенного возраста. Дальше Венна повела себя странно. По мере приближения господина дэ Дон она, не сводя с него глаз, медленно попятилась к двери Юмина как черепашонок в родную ямку. Она отвела руку за спину, повернула ручку, плавно заскользила в кабинет и, когда старичок приблизился, исчезла внутри и закрыла дверь. Элеша удивило такое поведение прислуги: никогда раньше ни в каком заведении он этого не встречал. Видимо, в "Лучике" была своя атмосфера и более свободные отношения между сотрудниками и второидами, чем он мог подозревать даже с высоты своего опыта. Теперь они стояли рядом с подошедшим господином дэ Дон и смотрели на так невежливо закрытую дверь, за которой происходил критический порыв, что бы это ни значило. Наконец старичок резко повернулся к Элешу и посмотрел на него с вопросительной улыбкой именинника, ожидающего богатого подарка. Элеш спохватился, вынул визитку и подал ее двумя руками с поклоном головы.
– Ах, да! Да же, господи! – воскликнул обрадованный старичок, ознакомившись с карточкой. – Господин Маслов, конечно! Очень ждали, вы не поверите, очень ждали. Прошу ко мне! Так ждали!
Элеш понял, что дэ Дон над ним насмехается и, видимо, от слабоумия уже не умеет общаться по-другому, однако он взял себя в руки, надел на лицо вежливо-отстраненную улыбку, разработанную для таких случаев, и вслед за старичком вошел в вычурную дверь.
Кабинет, мягко говоря, превзошел ожидания гостя. Он был настолько огромен по площади и высоте, что скорее напоминал заброшенный спортивный зал, который оккупировали пациенты сумасшедшего дома, сбежавшие