колени и потягивая вино из бокала. Она смотрела в огромное окно на огни ночного города и улыбалась.
Рядом с ней, тоже с бокалом в руке опустился Эндрю.
– Ты собрал вещи? – Ласково спросила она, чувствуя лёгкое опьянение.
– Мам, – Эндрю поставил стакан на стеклянный столик перед ними. – Скажу честно, я не имею желания ехать в Сан-Марино. Я предпочту встретить этот новый год тут.
Тон его голоса дал матери явно понять – свой выбор он уже сделал. Но не попытаться она не могла:
– Один? – Он заметил, что её не сильно задело то, что сын обрекает её одну выслушивать бабушкины речи. Она не за себя переживает, а, как и всегда, прежде всего за сына.
– Именно мам. Ты же знаешь, я люблю тишину и не склонен устраивать балаган в квартире. – Его голос был серьёзен, но Глория так же слышала в нём и теплоту с какой он всегда разговаривал с ней.
– Знаю мой родной. Тебе точно не будет скучно? – Ещё пара глотков, и она захочет спать. «Нельзя пить. Нужно продержаться до конца диалога». – Подумала Глория уже и так согласная со всем, что ни спросит сын.
– Нет. Главное. Чтобы тебя это не расстраивало.
– Расстраивало? Когда рядом нет твоего отца, меня ничто не способно расстроить. – Глория не смогла удержаться и влила в себя оставшиеся полбокала вина невольно поёжившись от холода, проникшего в горло вместе с вином.
– Нельзя так говорить. Несмотря на то, что вы разводитесь, он до сих-пор мой отец. И выполняет по мере возможности все свои отцовские обязанности. – А вот теперь его слова стали холодными. Прямо как выпитое Глорией вино.
– Так это из-за него да? Приставы не позволят вам увидеться, помнишь? – Вопрос был больше риторический. Глория секунду назад ещё смотревшая на сына отвернулась, предпочитая виду его серых глаз вид разноцветных огней за пределами квартиры. Огней, которые уже предательски подрагивали.
– Это не из-за него мам. Я поздравлю его по видеосвязи, как и в прошлом году. Мне хочется остаться одному, чтобы отдохнуть и подумать. Буду честен – ваших ссор для меня было уже достаточно. Это ты способна понять мам?
«Господи, он говорит, как его отец. Как этот чёртов мудак».
– Хорошо. Оставайся если считаешь нужным.
Если вдруг передумаешь, позвони мне, я закажу тебе билет к нам с бабушкой в Сан-Марино.
– Спасибо за понимание мам. – Сказав эти слова, он наклонился вперёд и поцеловал её в лоб.
Вот, ради таких моментов она готова простить ему всё, даже предательство – коим она считала его поступок. Вслух такого она не скажет, но для неё это предательство. Однако, может он и впрямь не собирается встречаться с отцом? Это всегда можно проверить.
– Уже поздно. – Ласково сказал он, забирая из её руки пустой бокал. – Ты ляжешь здесь или в комнате? Принести одеяло?
– Нет. Я у себя лягу. Иди сам укладывайся. Проводишь меня завтра в аэропорт?
– Конечно. – Эндрю поднялся, оставил на барной стойке бокал матери, опустошил свой и поставив его рядом, направился к лестнице. Проходя мимо неё, он внимательно смотрел