репродуктора.
– Мы нити.
Штамп.
– Мы серы.
Штамп.
– Мы полотно.
Штамп.
Оттенок Серого вместе с остальными шепотом вторил репродуктору, рука с печатью поднималась и опускалась в такт установке. В эти часы он был счастлив, ощущая тесное сплетение с другими нитями Серого Мира в единое целое. Они все ощущали. Монотонная работа давала передышку от страха, сидящего внутри каждого. Страха быть не правильным, не стабильным, индивидуальным, другим.
Но не сегодня. Голос из сна, раз за разом спрашивающий «кто ты?», сбивал с рабочего ритма, не позволял отдаться процессу. Оттенок Серого чувствовал себя чужим, выкинутым из общего потока, это причиняло ему почти физическую боль.
Проштампованные листы бумаги никак не желали складываться в ровную стопку, и после очередной неудачной попытки часть их оказалась на полу. Оттенок Серого наклонился за ними, и охвативший его ужас заставил голос в голове умолкнуть. Листы больше не были пустыми. Непонятно каким образом на них появилась надпись. Ёжик пытается съе..ться.
***
Лиза двигалась по комнате в хаотичном танце, запрокинув голову, высоко поднимая руки и ноги. Она не замечала тумана, льющегося из-под двери серой дымной струйкой, до тех пор, пока его не набралось достаточно, чтобы оформиться в сержанта Серой Полиции и свернуть ей шею.
Потом он снова стал туманом и рассеялся по комнате, обшаривая каждый угол.
– Обязательно было так делать? – недовольно проворчала Лиза, потирая шею.
– Не могли отказать себе в маленьком удовольствии, – был ответ.– Убить тебя мы все равно не можем. Как и ты нас.
– Что вам нужно?
– Чтобы ты не лезла.
Лиза села на полу, скрестив ноги.
– Вам страшно, понимаю, – сочувственно вздохнула она, – но таковы законы вселенной. Мы рождаемся, живем, развиваемся, умираем, становясь памятью, опытом для новых ее миров.
– Это наш мир. Мы будем бороться.
– Конечно, – кивнула Лиза. -А я задавать вопросы, танцевать и предлагать выбор.
– Они его уже сделали. Стали Серыми нитями. Что ты хочешь добиться? Вернуть их в прошлое?
– Признаюсь, – усмехнулась Лиза, – я скучаю по старому миру. Он был разноцветный и живой. Но его больше нет. Я лишь отголосок, осколок, память о нем и многих других до него.
– Но они забыли.
– На время. Опыт забвения тоже опыт. Память зовет. И когда приходит время, этот зов слышат. Уже услышали. Исход начался.
Туман сгустился, обвился вокруг Лизы плотными кольцами, словно гигантская змея, стремящаяся задушить добычу.
– Считай, он уже закончился. Есть способ…
– Легионы Мрака, – у Лизы внутри все похолодело.– Вы не посмеете…
– Увидишь… – прошипел туман, уползая под дверь.
***
– Не могуууу!
Протяжный вой сотрудницы Отдела Печати заглушил придушенный панический всхлип Оттенка Серого.
Он