Почему заячьей?
– Трава такая есть. Свежая, мяконькая, душистая травка. Отрада для оголодавшего зайца, наверное, – откровения не казались обидными, напоминали дружескую успокоительную ласку. Она заглянула в глаза этого человека, зелёные и твёрдые, удерживающие её взгляд на чёткой и определённой границе. Он и не собирался пускать её внутрь к себе. Ничем не заманивал, не лгал, – «Так себе барахлишко, мягкое и серенькое, коли уж ничего нет другого, сошла бы и эта пока. А нет, так и не надо. Услужливых кошечек найти на раз, другой, и более атласные, к рукам привычные пушишки найдутся». – Эти его мысли о себе она, конечно, прочесть не могла, но понять сумела. А как знать, улови она хоть каплю его чувства к себе, жизнь на спутнике приняла бы и другой оборот.
После того, как она выпила суррогат кофе, вполне сносный и на удивление душистый, он попробовал повторить свой натиск. Раз уж пришла, чего ж отпускать, не солоно хлебавши?
– Отпусти меня, Рудик! – взмолилась несчастная Вика, когда рука его коснулась того, что до времени являлось неприкосновенностью, кроме предателя мужа, понятно. Рудольфа же она исключила из своего наличного информационного багажа ещё в то время на Земле, как печалилась о его исчезновении, поняв, что он её благополучно забыл. Сама же себя навязала, кого винить? Так что окончательное забвение оказалось на данный момент взаимным уже. А где нет любви, нет и ревности. Нет и муки от любого откровения, чего оно ни коснись.
Она подумала вдруг о той непонятной женщине из ГРОЗ, ничего ей и потом не объяснившую, но присутствовавшую на её осмотре у врачей ГРОЗ. Рита Бете. Если судить по первому впечатлению, очень молодая. Но глаза…
Пронзительные, с льдистыми какими-то включениями в них, рассматривала её без всякого чувства, и как бы с некой тайной мыслью, вызывающей тревожный отзвук в душе Вики. Вика вовсе не была дурочкой. Тогда она подумала, что у этой женщины не всё в порядке с психикой. Она была осведомлена, какие вольности позволяют себе сотрудницы этой структуры – все бывшие космические воительницы и вообще мало стандартные. Они редко любят мужчин, так она о них слышала, но её-то это как касалось? Древние, как сам мир, пороки не желали покидать насиженных гнёзд в человеческой коллективной душе, переползая из века в век, частично угасая, частично и размножаясь…
Вике оставалось лишь проклинать собственную веру земной дурочки в прекрасные качества людей Земли, в то, что всё тёмное и злое осталось в прошлом человечества. Содрогаясь при мысли о сексе с нелюбимым и не любящим её человеком, кем он тут, на Спутнике Гелия ни будь, – да зачем он и нужен в таком случае? – она ужасалась параллельно той альтернативе, что и озвучил Венд. Жить соломенной вдовой и дальше. Тогда ради чего было покидать Землю? Ради наглых и низменных молодчиков, ждущих за стенами отсека их шефа, и вообще за любыми стенами? Приступ отчаяния сдавил её горло, она закашлялась сухим истеричным кашлем. Сцепив маленькие, но искусные ладошки профессионального врача, сжав их до онемения суставов, Вика смело сказала Венду, хотя и было ей страшно.
– У