его горели гневом, и Тео охватил жар возбуждения. Ей нравилось, когда Джеймс выходил из себя, хотя она терпеть не могла, когда это случалось с его отцом.
Тут Джеймс вдруг склонился над ней, упершись руками в ее кресло, и спросил:
– Так почему же тебе хочется это знать? Может, ночью случилось что-то, заставившее тебя думать, что мне недостает опыта?
Очарованная его потемневшими глазами, Тео боролась с желанием притянуть его ближе. Или рассмеяться.
– Откуда мне знать, чего недоставало ночью? – Она подавила смешок.
Джеймс же приподнял большим пальцем ее подбородок и проговорил:
– Ты ведь получила удовлетворение ночью, а, Дейзи?
Она нахмурилась и, отбросив его руку, заявила:
– Я Тео, ясно?
– Как я могу не называть тебя Дейзи, когда волосы обрамляют твое лицо, точно лепестки цветка? – Он присел на корточки перед ее креслом и намотал на палец пышный локон. – Сияет, как солнечный луч.
– Я предпочитаю, чтобы меня называли Тео, – пробурчала она. – А ночью мне было очень приятно. Спасибо тебе. Я спрашивала о других женщинах, потому что хотела узнать о тебе что-нибудь такое, чего раньше не знала.
Джеймс снова посмотрел на ее локон, потом заглянул ей в глаза.
– Ты знаешь обо мне все, Дейзи.
– Нет, не все.
– Но ты – единственная, кто действительно знает меня. Ты знаешь меня лучше всех, Дейзи… То есть Тео. Прости, я забыл. Так вот, ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу своего отца и что у меня вспыльчивый характер, с которым мне не всегда удается совладать. И мне ненавистна сама мысль, что я унаследовал этот порок от него. Кроме того, я ревнивый собственник. Я несносен и нетерпим – ты сама много раз говорила мне об этом.
– Но ты все же любишь своего отца, сколько бы раз он ни приводил тебя в ярость. И я по-прежнему хочу услышать ответ на свой вопрос, Джеймс.
– Если я отвечу… смогу получить локон твоих волос?
– Боже мой, как романтично… – прошептала Тео, и дрожь пронзила ее до самых кончиков пальцев. Но тут же вмешался голосок здравого смысла, и она добавила: – Если только ты срежешь его сзади, где не будет заметно.
Джеймс достал из кармана перочинный нож и зашел ей за спину.
– Но не слишком большой, – предупредила Тео, подняв волосы вверх и закинув их за спинку кресла. – Амелия страшно рассердится, если увидит у меня проплешину.
Он зарылся пальцами в пышные волосы своей молодой жены и тихо сказал:
– Ты была второй, Дейзи. И последней.
Счастливая улыбка озарила лицо Тео, но она тут же подумала, что краткость «списка» вовсе не повод для торжества. На взгляд Джеймса по крайней мере. Поэтому она ничего не сказала. И, запрокинув голову, увидела, как он срезал пышный локон ее волос.
– Но что ты собираешься с ним делать? Я потрясена твоей сентиментальностью, Джеймс. – Она потянулась к нему. – Как насчет утреннего поцелуя в таком случае? Поцелуя с особой, которая лучше всех тебя знает, но тем не менее согласилась всю жизнь тебя терпеть…
В тот же миг Джеймс наклонился и запечатлел