Света смотрела на него из окна. Папа ходит медленно, без костылей ноги почти не слушаются, он без них только стоять может, поэтому даже до остановки на проспекте Гагарина, до которой Света добежит за минуту, ему приходится идти минут пятнадцать.
Поглядев, как отец скрылся за углом, девочка подошла к матери уже который раз за день, пожала ей руку и сказала:
– Папу я накормила, картошку пожарила. Он на работу пошел.
Кажется, мама ответила ей движением зрачков под веками.
Света села в кресло, включила телевизор. Все как всегда. Братья ругались за компьютером в своей комнате. Встать, пойти подзатыльников раздать? Нет, она сидит и нажимает кнопки на пульте, даже не пытаясь понять, что по какому каналу идет. Если честно, то ей было… немного страшно. А если быть еще честнее, то и не немного. Когда она бежала от медузы, то не испытывала страха, а вот после и сейчас… да, страх весьма реальный. Он перемешивался с чувством беспокойства и неотвратимостью нового испытания. Что уж там, она заметно тревожилась и отдавала себе в этом отчет. Аж руки вспотели. Совсем как перед ответственным забегом когда-то. Но к соревнованиям она готовилась, готовилась серьезно. Точно! Сейчас она думала о том, что ей надо подготовиться. Если ночью она снова окажется в этом сне, то ей нужно быть во всеоружии. Очень, очень не хотелось Светлане снова оказаться там, но почему-то не было и намека на сомнение, что она сегодня снова увидит вязкий желтоватый туман, а потом и обжигающее солнце.
«Да, нужно приготовиться ко сну».
Как забавно это прозвучало. Только вот смешным не показалось. Она встала, бросила на кресло пульт и, оставив маму, пошла к кладовке, где лежали ее вещи. Вытащила беговой костюм, в котором тренировалась в непогоду. Кроссовки старые, совсем рваные, но это лучше, чем босиком. Те, в которых ходила в школу, было жалко, мало ли что. Она вернулась к маме в комнату и разложила костюм с обувью на полу. Осмотрела и стала мерить. Конечно, все оказалось мало. И куртка узка, и брюки коротки, и кроссовки – пальцы впритык, она за год заметно подросла. Но ничего другого у нее не было. И пусть, перед кем ей, перед медузами красоваться или перед крикунами? Немного неудобно, но будь на ней кроссовки, даже эти рваные, серебряный мох ей ногу не раскровенил бы. Она чуть-чуть постояла, подумала. Точно! Ей нужно оружие. Пошла в костюме на кухню, нашла большой нож для резки мяса, которым не пользовалась, он казался неудобным. А вот теперь он как раз подходил. Еще она обнаружила в столе кусок капронового шнура, тоже может пригодиться. И ее опять осенило! В кладовке нашла папин ящик с инструментами. Там был молоток с красной резиновой ручкой и с загибом-гвоздодером, он с детства казался ей страшным. Она взяла его в руку. Он был удобен и теперь не казался таким тяжелым, как раньше. Светлана решила взять его с собой. Задвинула инструменты на полку и подумала, что еще может потребоваться зажигалка. У папы их было много. Она пошла в его комнату со всем, что нашла, и с ножом, и с молотком, но тут позвонили в домофон. Девочка выбирала зажигалку из тех, что лежали на тумбочке у папиной кровати, а домофон тем временем разрывался.