в братской Финляндии опилок русских сосен). Срок адамовой кары на сегодня близился к завершению, и он медитировал на вращающийся под потолком тетрагон с красной надписью «Евро-Стар». Почему именно «евро» и отчего вдруг «стар», было решительно непонятно – на звезду европейского масштаба фирмочка никак не тянула.
Вдоль облитых стеклом стен прогуливались два гражданина, которых тренированный глаз мгновенно зачислил в ранг «некчемушников» – собственное Кирилла определение. Пришли, поглазели, ушли, не поделившись деньгами.
«Некчемушников» он научился вычислять через неделю службы, поэтому отреагировал на их появление еще большим погружением в медитацию. И так глубоко удалось нырнуть, что появление натурального «кчемушника», сиречь клиента, Ровный пропустил.
В левый висок вонзилось уверенное:
– Слышь, братан!
– А… чем могу помочь? – к нему обращались кожаная куртка в зимней крошке, джинсы и ботинки спортивного фасона, а также два золотых перстня.
– О-о-па! – ответили перстни, и Ровный удивился.
Не сразу, вовсе не сразу он совместил образ тощего сержанта Петухова с современным его изданием, которое было раза так в полтора толще памятного.
– Артем? – секундная заминка, ибо, с одной стороны, то был именно Артем, но, с другой стороны, клиент явно не из бедных – такой вот служебный комплекс.
– Ну, ептель! – пухлая ладонь в рыжих волосках прошлась по плечу. – Ты чего здесь?
– Работаю, – ответил Ровный и засмущался. – Ты… Вы… что-то купить? Э-э-э…
– Ну ты, Кира! Вообще, я не знаю! Ты мне еще «выкать» начни!
– Так ведь работа. Не, серьезно, ты что-то хотел? Не на меня ж посмотреть!
– Да это… – тут почему-то замялся бывший сержант Петухов. – Труба нужна понтовая, а то мне «Нокией» перед людьми светить как-то неловко.
И он повертел в воздухе хрестоматийной коробочкой «Нокиа 3310» веселой голубенькой масти.
– Запросто! – обрадовался Ровный и распахнул закрома. – Вот «Бенефон ESC», если прикипел к «Нокиа», только что поступили 7650-е, как раз понтовая штука.
– Все ясно. Давай что подороже и пошли отсюда, а то как не родные, – и, изобразив на щекастой пельменине, заменявшей лицо, радость, сказал, разведя руки в скрипнувшей коже: – Мне ж тебя сам Бог послал! Братан!
Сделка была благополучно совершена, магазинчик пал на плечи напарника, а приятели осели неподалеку, в псевдопабе «Король Плющ» – одном из отголосков ирландского эха, которым прогремел на весь Питер знаменитый «Моллиз».
Они сильно выпили и похвастались жизнью. Точнее, хвастался сержант Петухов, так как Кириллу хвастаться было особенно нечем.
Оказалось, что сержант теперь занимается антиквариатом (этакий карьерный выверт) и ему очень нужен, ну просто до зарезу, эксперт.
– Ну, головой-то подумай! Ты ж историк! Ну!
Кирилл залпом осушил квадратную стекляшку с напитком системы «Джемесон» и сообщил, что он, вообще-то, архивист.
– Ты