Федериго, но, из боязни изменить себе, он почтительно поклонился королеве и вышел из комнаты. Несколько часов спустя с первым рассветом барка его отчалила от цветущего острова. Подобно тому, как теплый попутный ветер надувал паруса, так и сердце влюбленного юноши переполнялось сладкими надеждами; взоры его долго не могли оторваться от дворца кипрской королевы, который мало-помалу исчезал на горизонте.
Прекрасная королева осталась в этом дворце; несмотря на мучительные опасения, сердце её усиленно билось от радостного ожидания свободы. Ей предстояло не только выйти замуж за красивого храброго принца, которого она полюбила с первого взгляда, но и освободиться от связывавших ее оков. Эти оковы становились для неё все более и более невыносимыми, хотя она была окружена всеми благами и сокровищами, какие только может дать земля.
Катарина Карнаро была почти ребенком, когда ее выбрали для блестящей роли кипрской королевы. Сознание, что она выходит замуж за короля и названа дочерью богатой и могущественной республики, льстило её тщеславию, тем более, что ей завидовали не только девушки самых знатных фамилий, но даже принцессы крови. С тех пор прошло довольно много времени, и было не мало случаев, которые должны были убедить Катарину, что она – не более, как орудие политических замыслов Венеции.
Катарине Карнаро внушали с детства, что она дочь одного из самых богатых патрициев: какое ей было дело до того, откуда брались деньги, в силу которых все её желания были удовлетворены, и откуда являлись окружавшие ее драгоценные произведения искусства. Знаменитые художники и ученые посещали роскошный палаццо её отца. Известный живописец Джакомо Беллини был другом их дома; и незадолго до её брака нарисовал её портрет. Строительное искусство, достигшее высшего развития в Венеции благодаря маэстро Ломбардо, не осталось без влияния на Катарину, которая с ранней молодости отличалась изящным вкусом и впоследствии ввела на острове Кипре новый и своеобразный архитектурный стиль.
Хотя её венецианская гордость была вполне удовлетворена с внешней стороны; но сожительство с ничтожным болезненным мужем мало-помалу пробудило в ней чувство внутреннего недовольства. Бывали минуты, когда она проклинала свое высокое положение и мнимую заботливость о ней родной республики. Эти минуты стали еще чаще со времени её вдовства. Она уже не была прежним беспечным ребенком и знала, что Венеция готова исполнить малейшее её желание; но под единственным условием, чтобы она навсегда отказалась от вторичного брака. Остров Кипр имел важное значение для Венецианской республики, которая вела упорную борьбу с Генуей из-за первенства на Средиземном море, и в то же время должна была сдерживать притязания восточных властелинов, хотевших захватить в свои руки все более и более усиливающуюся торговлю между Азией и Европой. Поэтому республика настолько дорожила обладанием Кипра, что вряд ли остановилась бы перед преступлением, если бы оно было необходимо для достижения этой цели. Единственный сын Катарины