были не настолько тесно переплетены. При случае они интересовались ее работой дизайнера графики, разговаривали каждое воскресенье и обменивались эсэмэсками на неделе, и порой, заезжая к родителям в гости, Саша удивлялась, обнаружив, что они поменяли машину и ей ни словом не обмолвились или, как однажды, даже снесли стену между кухней и гостиной.
Сашины золовки были с ней милы. Посылали эсэмэски с поздравлениями в день рождения, не забывали спрашивать о ее семье, одалживали ракетку или теннисный костюм, чтобы на отдыхе она могла сыграть со всеми. Но Саша все равно чувствовала: на каком-то уровне они бы предпочли, чтобы ее не существовало. Когда она рассказывала что-нибудь старшей сестре Корда, Дарли, и в самый разгар рассказа в комнату входил Корд, Дарли просто переставала слушать и начинала о чем-нибудь расспрашивать брата. Младшая сестра Джорджиана только делала вид, будто говорит с кем-то, но, как заметила Саша, ни на минуту не спускала глаз со своих брата и сестры. Эта семья была единым целым, замкнутой системой, проникнуть в которую Саше не стоило и мечтать.
Стоктоны занимались недвижимостью. Поначалу, узнав об этом, Саша еще сильнее удивилась загроможденности их дома. Разве им не полагается жить среди каких-нибудь минималистичных интерьеров мечты, как в «Архитектурном дайджесте»? Но, как выяснилось, продажа отдельных квартир их интересовала гораздо меньше крупномасштабных инвестиций. Деду Корда, Эдварду Кордингтону Стоктону, досталось от его семьи небольшое состояние. В 70-х годах ХХ века, когда город балансировал на грани банкротства, на эти деньги Стоктон скупал недвижимость в Верхнем Ист-Сайде. Квадратный фут обходился ему в сорок пять долларов. Эта же недвижимость теперь стоила тысячу двести долларов за квадратный фут, и Стоктоны невероятно разбогатели. Сын Эдварда и отец Корда, Чип, занялся покупкой недвижимости вдоль береговой линии Бруклина, в районах Дамбо и Бруклин-Хайтс. В 2016 году, когда «Свидетели Иеговы» решили вывести средства из своей недвижимости, расположенной в Бруклин-Хайтс, Стоктоны быстро сориентировались и присоединились к группе инвесторов, которая приобрела знаменитый Уочтауэр-билдинг и отель «Стэндиш-Армз». Эдвард Кордингтон скончался, но к тому времени с отцом уже работал Корд – представитель третьего поколения Стоктонов, занятый опять-таки в сфере нью-йоркской недвижимости.
Удивительно, но семья Стоктонов предпочитала жить в районе так называемых «фруктовых улиц» Бруклин-Хайтс – трех небольших кварталах между Пайнэппл, Ориндж и Крэнберри-стрит на высоком берегу над набережной. При всех своих вложениях в перестройку старых зданий под новые элитные кондоминиумы, дом для себя они выбрали в квартале, в облик которого городская Комиссия по сохранению достопримечательностей категорически запретила вносить любые существенные изменения. Таблички на домах по соседству указывали, что они