ESPN. Они поздоровались, она продолжала просматривать новости, совершенно утратив способность сосредоточиться на словах, мелькающих перед глазами, но отчаянно стараясь выглядеть занятой.
– Какие планы на выходные? – заговорил Брэди, разворачивая сэндвич и открывая банку сельтерской.
– Едем в Филли к родным жены, – ответил его друг. – А у тебя?
– Вроде бы друзья по универу будут в городе, так что субботний вечер проведем в баре «Лонг-Айленд», – ответил Брэди и откусил сэндвич. Джорджиана подняла на него глаза, он заметил это и улыбнулся. Неужели он сказал про бар в расчете на нее? Захотел, чтобы она пришла туда и встретилась с ним? Нет. Ей померещилось. Он просто разговаривал с другом о планах на выходные, как обычный человек, а она случайно оказалась рядом, вот он и улыбнулся ей, потому что он не псих и не полный мизантроп.
Она промокнула уголки губ бумажной салфеткой, закрыла остатки салата крышкой, промямлила «пока, ребята» и вернулась за свой стол. Просто не смогла сидеть там и делать вид, что ест. Сама близость Брэди вызывала у нее такое чувство, будто она залпом выпила девять порций эспрессо и теперь у нее трясутся руки.
Дать однозначную оценку ситуации Лина и Кристин не смогли. Что это было: он просто болтал с другом или же хотел встретиться с ней? Так или иначе, она живет в Хайтс, иногда заходит в бар «Лонг-Айленд» на Атлантик-авеню, так что ничего странного, если она окажется там в то же время. В субботу вечером она тщательно оделась, лишних десять минут потратила на сушку волос и выбрала ботинки, которые натирали ей пальцы, но классно смотрелись с джинсами. Лина, Кристин и их подруга Мишель отправились в бар вместе с ней. Они прибыли туда в восемь и заказали текилу с содовой, но к тому времени, как допили, Брэди так и не появился. Кристин и Мишель ушли на другую вечеринку, которую не хотели пропустить, а Джорджиана с Линой задержались. Они заказали еще выпить, посплетничали о сестре Лины, помолвленной с самым нудным мужчиной на свете, потом об учительнице из их школы, которая сбежала с тренером по сквошу, и о матери Джорджианы, которая отказывалась отбеливать зубы, считая, что это для нее вредно, но теперь дома пила красное вино только через соломинку, чтобы не темнели зубы, в итоге пила вдвое быстрее и вдвое больше, что оказалось еще вреднее для здоровья. К полуночи Брэди так и не появился, поэтому они ушли и расстались на углу улицы, обнявшись на прощание. Джорджиана вошла в квартиру, салфетками стерла тщательный макияж и плюхнулась в постель в старой баскетбольной футболке. Самой себе она казалась одинокой и жалкой, но знала, что повсюду в городе есть девчонки, которые, подобно ей, провели вечер субботы в ожидании чего-нибудь – потягивали напитки, читали дешевые издания в кофейне, без конца листали сайты на телефонах, – коротали в одиночестве время, пока не начнется настоящая жизнь.
Утром Джорджиана оделась в белый