довольно – таки цивилизованным: длинный деревянный стол располагался в тени дубов. Вокруг него хлопотала женщина, которой наш проводник подал знак накрывать на стол. Под навесом молодые девушки готовили ужин и то и дело стреляли глазами в нас, пытаясь разгадать тайну нашего присутствия в этих краях. Плотные хлопковые платья закрывали их ноги почти до щиколоток, а тёмные длинные волосы были заплетены в тугие косы, которые выбивались из-под головного убора. Старательно нарезая картошку, они с любовью клали её в глиняную посуду. Запах свежеприготовленной рыбы на костре был незабываемым, ведь мы не ели весь день и умирали с голоду.
– Ты уверен, что здесь стоит оставаться? Может просто возьмём воды и уйдем… – проговорил мне в ухо, почти шёпотом, Лью.
Я же, в свою очередь, был настроен на вкусный ужин и ждал приглашения к столу от нашего путника. В моих глазах сверкали искры любопытства к людям, которые случайно попались нам на пути. Удивительно то, что это были вовсе не индейцы, хотя некоторое сходство во внешности было. Язык, на котором они разговаривали между собой, совершенно не знаком. Совсем маленькое поселение, состоящее, скорее всего, из нескольких семей, обитало в этих глубинных лесах Вирджинии. Свой огород, хозяйство – они не были похожи на дикарей. Скорее, являлись частью природы, продолжением леса и гор, в которых утопало звёздное осеннее небо. В первый раз за столько рабочих “вылазок” я встретил поселенцев и смотрел на них, как на пришельцев. Никто к нам не подбегал из детей и не рассматривал, дёргая за рюкзаки и брюки. Каждый занимался своим делом и не смел беспокоить.
Наконец, нас дружелюбным жестом пригласили к столу, где мы ели из глиняной посуды долгожданную картошку с рыбой, отламывая горячий хлеб, мякиш которого обжигал подушечки пальцев. Трапезу с нами разделило несколько мужчин, среди них был наш проводник. У всех была отпущена борода, которая при жевании еды двигалась в такт челюсти. Одежда была однотипная: хлопковые рубашки с брюками и накинутые поверх шерстяные и меховые жилетки или пончо. Разговора не получилось, так как никто друг друга не понимал, что вызывало у всех смех и добродушие. Этот ужин напомнил мне детство, когда за длинным столом мы собирались большой семьёй, а поедание еды было чем-то ритуальным, священным. Цивилизованней этих людей я ещё не встречал, и сам себе я показался растяпой и невеждой. Пройдя по округе, я понял, что, оказывается, не такая уж и высокая эта гора, какой казалась нам с Лью. Дело в том, что с правой стороны, откуда мы любовались на неё, была самая высокая её точка, а по левую сторону она уходила в низину, где протекала небольшая горная речонка. Получается, что небольшая деревушка находилась на покатистой части, поэтому и землянки было легче разместить именно в этом месте. Возле речки стояли нарты с аккуратно сложенными шкурами животных, подвязанные джутовой верёвкой. Скорее всего, это непостоянное место деревенских жителей, и они кочуют из одного места в другое, сплавляясь в зимнее время на загруженных вещами санях по ледяной реке.
–