все-таки я не согласен, – сказал он. – Бракованные пакеты делал не я.
Ду посмотрел на него – Хан опять неистово грыз карандаш.
– Я знаю. – Ду снова вздохнул. – Просто сокамерники не прочь над нами поизмываться.
– Погоди, они специально? – удивился Хан. – Мы пропустили ужин из-за глупой выходки?
– Да, и это только начало. Боюсь, дальше будет хуже.
– Что ты имеешь в виду? – Хан чувствовал, как к горлу подступает холодный ком.
– А вот что. Тебя вчера пытали, а я помешал. Вряд ли они сдадутся, наверняка попробуют еще что-нибудь устроить сегодня вечером. А когда на шум прибежит охрана, они скажут, мол, виноват новичок, ему не нравится работать, и приклеят на тебя ярлык «строптивого заключенного».
Вот оно как… Чем больше Хан размышлял, тем больше злился. Ду похлопал его по плечу.
– Не волнуйся. Вероятно, на этот раз мишенью стану я.
– Почему?
– А зачем они сегодня меня к тебе приставили? Явно ко мне подбираются. Если будешь вести себя тихо, тебя, наверное, оставят в покое.
Гордость Хана была задета.
– Ты просишь меня стоять в сторонке и смотреть?.. Они зашли слишком далеко. Я буду сопротивляться. Жить я все равно не хочу!
Ду улыбнулся, восхищенный преданностью Хана.
– Почему ты не хочешь жить? – Он покачал головой. – У тебя впереди немало хороших дней. В любом случае отложи смерть на потом, чтобы не доставлять этим гадам удовольствие.
– А что еще мы можем сделать? Они ведь не дадут нам покоя.
Улыбка не сходила с лица Ду.
– Что бы ни случилось сегодня, с койки не вставай и не говори ни слова. Просто делай как я скажу.
В его голосе звучала непреклонная уверенность. Других вопросов Хан не задавал, по горящим глазам Ду поняв, что лучше не расспрашивать.
Ду и Хан вернулись в камеру около семи вечера, уставшие и голодные. Пин и остальные ждали их, весьма довольные собой.
Как только охранник ушел, Черныш воскликнул:
– Смотрите, а вот и образцовые заключенные! Аплодисменты!
Он громко захлопал в ладоши, и к нему с энтузиазмом присоединился Шунь. На Хана вновь накатила ярость, однако он вспомнил предупреждение Ду и с безразличным видом лег на свою койку.
Ду потянулся и пошел в туалет справить нужду. Черныш тем временем не сдавался.
– Чего такой кислый? Расстроился, что не поужинал?
Он склонился над койкой Хана. Тот не ответил и даже не удостоил его взглядом. Черныш пнул Хана по ноге.
– Отвечай! Или ты не только слепой, но еще и глухой?
Ду крикнул из туалета:
– Расстроены не мы, а наши желудки.
Черныш обернулся.
– Советую привыкать. Если завтра опять будете халтурить, вы не просто пропустите ужин. Я еще скажу охранникам, что вы нарочно саботируете работу.
Повисла тишина, затем из туалета донесся заливистый смех.
– Странно, вроде скотину не держим, а ослиной мочой воняет…
Все на мгновение замерли. Ду обычно держался особняком, никогда не перечил сокамерникам,