Впрочем, о местной иерархии он не забывал ни на секунду, поэтому ударить Черныша в ответ не решился.
Внезапно ожил динамик.
– Камера четыреста двадцать четыре, что у вас опять стряслось? Прекратите драку!
Пин, раньше бесстрастно наблюдавший за развитием событий, теперь прошептал:
– Что вы устроили? Еще даже свет не выключили.
Все немедленно угомонились.
– Мы просто дурачились, – произнес Шунь в микрофон.
– Силы девать некуда, а? Еще хоть один звук, и завтра я удвою вам норму! – рявкнул охранник и выключил динамик.
Шунь и Черныш разошлись по нарам. Шунь потирал ушибленное место и провожал сокамерника злым взглядом. Пин тоже неодобрительно посмотрел на Черныша. Тот попытался сгладить углы:
– Да я просто отвлекся, а он меня подловил…
Пин поджал губы.
– Потом поговорим, – бросил он.
Во всем тюремном блоке Черныш подчинялся только братцу Пину. Вспыльчивый и злопамятный, он преследовал любого, кто обронит хоть одно неосторожное слово, и сам придумал план мести Ду Минцяну. Почему же он так легко сдался? Весь его запал словно иссяк в одно мгновение.
Не только Пин с товарищами задавались таким вопросом. Хан тоже был озадачен. Со своего места он видел всю недолгую стычку, поэтому знал, что Ду выкрутил Чернышу руку, и тот вырывался и кричал, пока Ду не прошептал ему на ухо пару слов.
Слова подействовали волшебным образом. Лицо у Черныша перекосилось, будто его ударили электрической дубинкой, а проклятия застыли на губах. Он словно обмяк, и Ду лишь слегка подтолкнул его ногой, чтобы выдворить из туалета.
– Проваливай, – напутствовал его Ду, будто нашкодившего мальчишку. А Черныш и не пикнул.
Хану очень хотелось бы знать, что за чудесные слова произнес Ду Минцян, однако он решил следовать совету: «С койки не вставай и не говори ни слова». Он лежал в тишине, размышляя о том, чего ждать дальше.
Время тянулось медленно. Когда прозвучал сигнал к отбою, Пин и остальные, как обычно, пошли умываться, но ботинки перед сном никто не снял. Стало ясно: с наступлением темноты Ду Минцяна ждет новое испытание.
Шунь ходил в туалет последним. Как только он вернулся, погас свет. Шунь подошел к койке Хана и сказал:
– Эй, модельер, для тебя есть работа. Иди почисти унитаз.
Хан не двинулся с места.
– Ты глухой, мать твою? – крикнул Шунь. – Так я сейчас тебе уши дерьмом намажу!
– А почему он должен чистить унитаз? – Ду свесился с верхней койки так, что его лицо оказалось на одном уровне с Шунем.
– Мне все равно кто. Можешь сам заняться. – Шунь выдавал явно отрепетированные реплики, предназначенные для того, чтобы втянуть Ду в драку.
– Почему обязательно мы? Неужто сами не в состоянии?
У Шуня не было готового ответа. Он сконфуженно покраснел, а затем отрезал:
– Потому что вы ближе всего к туалету.
– Не ты ли недавно жаловался на запах? Вымыть унитаз в твоих интересах, – мягко добавил Пин.
– А, понятно, – сказал Ду.
Он