помогите мне!
– Живой? – Шунь судорожно вздохнул и в два прыжка добрался до Минцяна.
Ду сидел, стиснув окровавленную руку Хана чуть выше запястья. Мертвенно-бледный Хан был без сознания.
– Найди что-нибудь для перевязки, – сказал Ду.
Шунь подобрал с пола тряпку – ту, которую они использовали для кляпа. Ду порвал ткань на полоски и туго обвязал руку Хана. Кровотечение прекратилось.
Донесся лязг металлической двери, и секунду спустя в туалет вбежал охранник.
– Что тут? – Между его бровей пролегла глубокая складка.
– Самоубийство. Вскрыл себе запястье стеклом из очков. – Ду указал на осколки стекла, валявшиеся рядом. – Он опустил руку в унитаз, так что неизвестно, сколько крови потерял. Но кожа еще не совсем белая. Думаю, выживет.
Охранник махнул своим помощникам.
– Несите его в медпункт!
Хана вынесли из туалета.
– Держите его руку повыше! – крикнул им вслед Ду Минцян.
– Умеешь оказывать первую помощь? – Охранник с подозрением прищурился.
– Да, знаю основы.
– Тогда пойдешь со мной. – Он обвел взглядом остальных. – А вы до утра будете вести себя тише воды ниже травы. Завтра работа отменяется. Вас будут допрашивать.
Затем охранник выбежал за дверь вместе с Ду, а обитателей камеры 424 вновь заперли в их крошечном мирке. Когда шаги стихли, Шунь вытер пот со лба.
– Чертов очкарик, – нервно проговорил он. – Повезло, что не сдох… Тогда бы мы не отвертелись.
– Ты идиот? – рявкнул Черныш. – Лучше б он умер. Мы-то как раз были бы ни при чем.
– Да уж, теперь у нас проблемы… – Пин нахмурился. – Начальник Чжан будет вне себя. А когда очкарик придет в сознание и запоет соловьем про то, как над ним тут издевались, нам точно не поздоровится.
Вспомнив про электродубинку, Шунь помрачнел, но продолжал цепляться за остатки надежды:
– Очкарик же не дурак, верно? Он знает, что ему здесь не выжить, если начнет стучать.
Шань покачал головой.
– Он еще не настолько нас боится. На этот раз сухими из воды не выйти.
– Во всем виноват проклятый Ду Минцян! – Черныш стиснул кулаки. – Если б он не помешал, мы бы очкарика проучили как следует.
– Правильно! – горячо согласился Шунь. – Это он сорвал нам суд, и он же спас очкарика, когда тот хотел покончить с собой. Если очкарик настучит начальнику Чжану, Ду останется чистеньким и будет задирать кверху свое свиное рыло.
Черныш хлопнул по спинке кровати.
– Надо и ему преподать урок.
– Согласен, – Шань кивнул. – Иначе в этой камере никогда покоя не будет.
Он неотрывно смотрел на Пина, пытаясь прочесть его мысли. Тот лишь молча хрустнул костяшками пальцев.
– Я давно говорил, что за него нужно взяться, – буркнул Черныш. – А Пин меня всегда останавливал.
– Никто из вас не видит общую картину, – вздохнул Пин. – С Ду Минцяном лучше не шутить.
Черныш закатил глаза.
– Скажешь тоже! Ему всего пять лет дали, кого там бояться?
Пин постучал