какая ты красивая! – почти прошептал я ей в ухо, когда мне удалось незаметно подобраться к ней вплотную – не ждала она меня с этой стороны.
– Толя, всегда ты шутишь, а я очень спешу. Побежали скорей, нам ещё надо на Киевский успеть.
Уже в машине, пока мы пробирались к вечно забитому Садовому кольцу, она мне коротко сообщила:
– В Югославию я съездила, почти месяц там прожила. Всё было настолько здорово, что я решилась туда переехать.
При этих словах она посмотрела на меня так, будто рукой моё сердце сдавила.
– Заявление на развод я подала на следующий день после возвращения, – продолжила она через пару минут, ждала, наверное, пока я сигарету раскурю. – Детей у нас нет, поэтому развели нас сразу – муж и не возражал, он вообще теперь неадекватный. А сегодня в Москву приезжает Милош, и нам надо успеть на Киевский вокзал, куда приходит поезд из Белграда. Вечером мы едем в Казань – с моими родителями знакомиться.
И она снова на меня посмотрела, но теперь уже вопросительно, так что мне ничего не оставалось, как со вздохом кивнуть. Правда, и дел-то у меня особых на этот день намечено не было.
К Киевскому вокзалу мы подъехали уже на грани опоздания. Майка побежала вперёд, а я на пару минут задержался на стоянке, ожидая, пока какой-то «чайник» выбирался из длиннющей шеренги машин, припаркованных около вокзального здания, зато свой «жигулёнок» мне удалось поставить почти у самых ступенек, по которым в это самое здание поднимаются люди.
Майю я догнал уже при выходе на платформу – быстро же она умудряется ножками перебирать в узкой юбке и на каблуках-шпильках сантиметров десять высотой, если не больше. По радио объявили, что поезд «Александр Пушкин» из Белграда прибывает на такой-то путь. В этот момент Майкин каблук застрял в какой-то щели, она рванулась, и каблук с треском отвалился в сторону. А теперь представьте себе: одна нога стоит на земле всей подошвой, а другая – только пальцами, туфлю-то не снимешь, чтобы босиком побежать, зима всё-таки на улице, а расстояние до вагона – метров сто, не меньше. В общем, ситуация – не позавидуешь. А тут ещё и вокзальное радио добавило:
– Нумерация состава с хвоста поезда, – то есть бежать нужно ещё дальше, чем мы ожидали, ведь вагон, в котором незнакомый мне Милош едет, второй и он будет где-то в конце платформы.
Майка чуть не плачущим голосом проговорила:
– Толь, беги скорей, ты его узнаешь, он такой высокий и красивый очень. Скажи, что я иду… ковыляю то есть, – и даже слезу пустила.
Терпеть женских слёз не могу, готов на всё, только бы их, слёз этих, не видеть, всю жизнь из-за них мучаюсь: бабы очень ловко эту мою нелюбовь в своих корыстных целях использовали. В общем, побежал я, и хотя делать это умею нехило, в молодости даже спринт бегал, но по перрону не разгонишься, народ валом валит, поэтому, когда я до второго номера добрался, все уже из вагонов повылазили и бодро так по платформе на выход топали. И только у второго вагона целая толпа стояла, с ноги на ногу переминаясь. Смотрю,