девушки. Поэтому он пытался сломить ее упорство жестоким обращением, насмешками и презрением. На каждом шагу он дал чувствовать бедной девушке, что ее жизнь находится в его руках.
Глава 63. На каторге
Солнце уже скрылось, и сумерки уже начали сгущаться над печальными группами продолжавших еще свою тяжелую работу каторжников.
Наконец явился главный надзиратель, заведовавший работами в этом участке, и приказал прекратить работу. Арестанты с облегчением вздохнули. Радостно бросали они свои орудия и быстро начали строиться группами в три человека.
Старому князю удалось еще раз пожать руку Елизавете и тихо шепнуть ей:
– Я жду тебя, приходи же еще этой ночью.
И он поспешил к своим двум соседям по камере, которые уже ждали его.
Елизавета же поспешила присоединиться к обеим женщинам, с которыми она разделяла вместе тесную камеру мрачной темницы. Это были мать и дочь, которые жили на каторге уже несколько лет.
Старуха изумляла всех своей бодростью. Тяжелая работа, казалось, не сокрушила ее, и она высоко держала свою голову. Ея дочь, миловидная брюнетка, с большими черными глазами, также, по-видимому, равнодушно относилась к своей тяжелой участи. Впрочем, мать и дочь пользовались большими снисхождениями и многими облегчениями.
Правда, молодая девушка слишком дорого заплатила за эти милости, но с тех пор, как она сделалась любовницей старшего надзирателя, все подчиненные ему надсмотрщики стали относиться благосклоннее к этим обеим арестанткам. Старший надзиратель позаботился о том, чтобы мать и дочь были помещены в лучшей камере и, может быть, не без умысла дали им в соседки Елизавету Бах. Таким образом, эти три женщины жили вместе, помогая, друг дружке, хотя скорее из сострадания, чем из более искреннего чувства или симпатии.
В тот миг, когда Елизавета уже подошла к своим соседкам, раздался вдруг резкий голос старшего надзирателя:
– Бриссон, иди-ка сюда!
Молодой надсмотрщик поспешил к своему начальнику.
– Посмотри-ка, – сказал ему тот, – арестанты бросили свои заступы и кирки на месте работы. Отчего же они не собрали их в одну кучу?
– Я сейчас распоряжусь об этом, господин надзиратель, – ответил Бриссон.
Обернувшись, молодой надсмотрщик увидел стоявших ближе остальных к нему князя Фельса и его двух сожителей. Все трое уже собирались следовать за удалившимися товарищами, как вдруг прогремел голос Бриссона:
– Остановись! Подойди сюда, номер 148.
– Что… что мне нужно делать? – не без досады спросил арестант высокий, здоровый малый.
– Вернись и собери валяющиеся на земле орудия. Да постой-ка, я дам тебе кого-нибудь в помощники. Номер 147, скорей сюда!
Елизавета сейчас же подошла к надсмотрщику.
– Иди, помоги ему. – сказал Бриссон. – Вы соберите в одну кучу все инструменты.
На лице надсмотрщика появилась странная усмешка. Высокий широкоплечий арестант