уже два года как умерла от воспаления легких. Осень, помню, выдалась сырая и дождливая. После одного из выступлений разгоряченная Франческа простудилась и долго болела. Не знаю, как я тогда пережил это горе, да и не только я. Вся цирковая труппа тяжело переживала утрату. А бедный Тибальдо безудержно запил, а потом покинул шапито, больше никто его не видел. Исчез бесследно.
– Грустная история.
– Да, история печальная.
– А ты у нас долго еще пробудешь на маяке.
– Не знаю. Все зависит от того, когда появится «Звездный», я ведь должен буду сопровождать бриг.
– Мне так тебя будет не доставать! – Джой повернула к юноше свое покрасневшее лицо, темно-серые глаза подернулись стеклом слез.
– Ну-ну, милая, ну что ты. Перестань, ты же большая девочка! – обняв ее и смахивая серебристые слезинки с ее длинных ресниц, сказал Торбеллино, нежно касаясь губами влажных щек.
Глава 20. Венто и Флай
Они долго, наверное, еще бы стояли вот так, посреди пустынной дороги, прижавшись друг к другу и прислушиваясь к стуку юных сердец, если бы не рокот приближавшихся мотоциклов. Он все нарастал и нарастал. Наконец вдали появилась темная точка, окутанная облаком пыли. Джой и Торбеллино на всякий случай сошли с дороги на обочину. Мимо них на огромной скорости пронесся мотоциклист в кожаной куртке и черных очках и скрылся за поворотом. Через мгновение в клубах желтой пыли появился еще один ездок на ревущем мотоцикле. Он, не снижая скорости, подлетел к повороту. И тут случилось неожиданное…
То ли ездок не справился с управлением, то ли занесло на вираже мотоцикл, то ли переднее колесо попало в выбоину на дороге…
Мотоцикл резко крутануло и отбросило в сторону…
Мотоциклист перелетел через изогнутый дугой руль и кувыркнулся в глубокий кювет.
Ошеломленные влюбленные замерли в оцепенении. Первым пришел в себя Торбеллино, сунув в руки растерянной Джой корзину, он, не раздумывая, бросился к месту катастрофы. Спустившись в кювет к распростертому внизу на камнях неподвижному гонщику, он опустился на колени и осторожно снял с того треснувший шлем с очками. Из-под шлема волной хлынули каштановые локоны.
– Девушка! – удивился пораженный Торбеллино. Он осторожно поднял бесчувственное тело на руки и поднялся с ним на дорогу. К нему подбежала взволнованная Джой.
– Она жива? – с трудом выдавила она дрожащими губами, чуть не плача.
– Жива! Но, похоже, сильно ударилась головой, необходимо привести ее в чувство. Достань, пожалуйста, фляжку с водой, она там, на дне корзины.
Пока Джой искала в корзине фляжку, Торбеллино, держа бережно девушку на руках, присел на придорожный валун. Правой рукой аккуратно убрал пряди волос, застилавшие бледное лицо пострадавшей, и тихонько подул на него. Длинные ресницы девушки дрогнули, глаза открылись и сразу же судорожно сомкнулись. Сквозь полуоткрытые губы послышался слабый