была моя кошка, но Мэдди меня не винила). Она бралась их согревать, поить из пипетки, а потом хоронила в лесу в обувной коробке, взятой у моей матери.
– Я рада, что ты ее пригласил, милый, – говорит Мэдди. – Но мы же не можем опять положить ее на диване. Где она будет спать? Разве Нэд и Сисси не приедут?
– Не волнуйся, – вмешиваюсь я. – Они могут остановиться у меня. У меня много места.
– Отлично, – кивает Гарри. – Спасибо, Уолтер. Нэд и Сисси ее подвезут.
Они приезжают в пятницу, поздно. По пятницам пробки совершенно жуткие, особенно летом. Поездка, в моем детстве отнимавшая часа полтора, сейчас может затянуться часа на три, а то и больше – даже для тех, кто, как я, знает объездные пути. Фермы, которые раньше располагались вдоль дороги, почти исчезли. Амбары стали ночными клубами. Старые магазинчики, где я когда-то покупал комиксы, дешевые леденцы и пончики, сменились изысканными бутиками, торгующими кашемировыми свитерами и оливковым маслом первого отжима. В прошлом году на месте бывшего винного магазина открылся «Гермес». Прежними остались разве что сам пляж и закаты.
Клэр встречают объятиями и поцелуями. Она вся сияет от такого приема. Выглядит чудесно.
– Это вам, – говорит она, вручая Мэдилейн большую коробку, завернутую в яркую бумагу.
– Тяжелая, – улыбается та. – Что там?
Она открывает коробку и вынимает сверкающую медную кастрюлю.
– Ох, ну зачем вы? Они же дорогие.
Для Клэр это, наверное, целое состояние. Она работает в журнале, помощником редактора, подай принеси. Щедрость подарка и его уместность поражают Мэдилейн – она с ума сходит по кухонной утвари. Она крепко обнимает Клэр.
– Спасибо!
– А это вам, – говорит Клэр, обращаясь к Гарри.
Она протягивает ему бумажный пакет. Он вынимает из него красную футболку, разворачивает и показывает надпись на груди: «Спасатель», – и белый крест. Гарри надевает ее поверх своей футболки. Все смеются и аплодируют.
– Сбылась еще одна детская мечта, – хохочет он. – Теперь мне не хватает только свистка и планшета.
Вино открыто, бокалы наполнены. Гарри подает курицу. Она с местной фермы. На столе свежая сладкая кукуруза и длинные зеленые бобы, хрустящие от морской соли. Все рады, что приехали. Обсуждаются планы на субботу. На повестке дня поездка на пляж и пикник. Потом Гарри объявляет, что на завтрашний вечер они вызвали няню и решили избавить Мэдди от стояния у плиты. «Давно пора!» – вставляет она, и мы смеемся, – и мы поедем в ресторан.
Это один из наших любимых ресторанов, там скатерти в красную клетку и стейки толщиной в дюйм, из них сочится масло. Держат его гречанка и ее брат, который вечерами чаще всего пьет в одиночестве, сидя в углу. Иногда к нему подсаживаюсь я, слушаю о его планах вложиться в недвижимость. Однажды пришли индейцы из местного племени шинекоков. Их было шестеро – родители и четверо детей. Заказали один стейк и поделили его на всех. Я почувствовал себя нелепым и толстым, потому что съедаю такой же целиком.
– А