у вас сложилось о них впечатление?
– Не знаю, чем они занимались, но думаю, что не на скрипке пиликали.
Самсонов отметил для себя, что ответ женщины практически повторяет слова Рыбкина.
– Что вы хотите сказать?
– Ну, знаете, бывают такие брутальные мужчины, что сразу чувствуешь: это самцы. Безо всяких там… – Францева неопределенно помахала рукой в воздухе. – А так я ничего про них не знаю. С ними больше Петя общался.
– Антонов?
– Да. Но вы с ним ведь уже поговорили.
– Поговорил.
– Бедный Петя! – Францева хмыкнула. – Мог бы сразу догадаться, что с Йоргом ему ничего не светит.
– Что вы имеете в виду?
– Петя – гей. Он рассчитывал завоевать симпатию Богдана, потому и таскался с ним по кабакам. Но то ли они с Ромой поняли, что он за фрукт, то ли Антонов сам догадался, что по морде может схлопотать, но в последнее время он держался от них в стороне.
– Ясно, – протянул Самсонов.
– Об этом Петя не упомянул, да?
– Видимо, не счел нужным.
Францева улыбнулась.
– Я про его надежды точно знаю. Он мне сам однажды признался. Просил погадать на Богдана.
– И как?
– Сказала ему, чтобы отступился. Пока цел.
– Что ж, спасибо за помощь. Если вспомните еще что-нибудь, позвоните. Я оставлю свой номер у администратора.
Самсонов опросил оставшихся примерно за два часа. Некоторые встречали убитых в клубе чаще, другие с ними практически не общались, но общее впечатление было таким: приятные, хоть и слегка грубоватые парни, проводящие много времени вместе, но скорее приятели, чем близкие друзья. У них могли быть общие интересы за пределами клуба, но едва ли – общее прошлое.
Когда Самсонов вышел в холл, он был голоден как собака, хотя прошло не так уж много времени с тех пор, как он последний раз ел.
– Вы закончили? – спросила Кроликова.
– Да, спасибо за помощь.
– Пришли еще двое членов клуба. Они играют в первой комнате. Но я их знаю: они ни за что не прервутся, пока не закончат партию.
– Почему?
– Такое у них правило.
– И долго обычно играют?
– Когда как. Могут час, а могут и больше.
– Кто такие? – Самсонов протянул Кроликовой список, где были перечислены отсутствующие члены «Табии».
– Власов и Цыплаков. Вот эти.
– Я бы хотел посмотреть на их игру. Можно?
– Пойдемте, я вас провожу. Там уже собрались некоторые из тех, кого вы опросили.
В игровой комнате одиннадцать человек окружили стол, за которым сидели двое мужчин. Один лет сорока, поджарый и нервный, комкал тонкими пальцами клетчатый носовой платок, впрочем, исключительно чистый. Другой – брюнет с собранными в хвост волосами, бровями вразлет и склонностью к полноте, в спортивном костюме и найковских кроссовках. Сидел вальяжно, постукивая костяшками пальцев по краю стола.
– Только начали, – шепотом сказал Самсонову оказавшийся поблизости Антонов. Он почесал кончик носа и указал на доску. – Власов играет белыми.
Значит, брюнет, понял Самсонов.
– Почему