когда приходить в следующий раз. В конце концов, узнали меня. До сегодняшнего дня ничего этого для вас не существовало. Вы открыли маленький мир.
Да вы за один день продвинулись к своей цели, больше чем за всю жизнь.
– Был бы толк, – Антон все больше убеждался, что Оса организовал обычный лохотрон.
– Меч – ничто без рук самурая. Полезность – это ваше мастерство.
– Слышали уже.
Антон вышел на улицу расстроенный и хмурый. Жара кипятила раздражительность.
– Развод, – констатировал он, – старик так и будет повторять: «Ключ в ваших руках. Вы и так все знаете. Начните действовать». Будто я без него этого не понимаю. Зачем мне тогда ему платить? Развод.
– Не знаю. Похоже, – согласился Кирилл, – ладно, походим, видно будет.
– Походим? Ты ж не хотел. Что, понравилось?
– Вроде нет, но старичок забавный. Вдруг че толковое скажет.
– Времени жалко
– Да ладно, все равно только дом – работа, дом – работа.
Антон промолчал.
– Кстати, как на работе дела?
– Да ну, – Антон сел в машину и уехал не попрощавшись.
У меня же нет будущего без всего этого, кто я теперь без своей работы, без денег, без статуса?
Глупости, дурь, ложь. Все неправда. Это черт во мне говорит. Воистину сомнения придумал сатана.
У меня нет будущего? Да оно только сейчас и появилось. Именно в тот момент, когда я разрушал эту круговерть. Разве можно назвать будущим то, что происходит по расписанию, по календарю? Разве бывает будущее, когда нет завтра? Разве можно смотреть вперед, если ежедневно лишь повторяющееся вчера?
Нет уж, извините, не на того напали. Я десять лет страдал, каждое утро открывая вчерашние глаза. А теперь все, теперь-то уж настанет утро завтрашнего дня. Я принадлежу себе, а не понедельнично-пятничному кругу. Теперь-то вы, бюрократы и крысы офисные, мне не ровня. Вам меня не заполучить служить чужим идеалам. Как от чумы, от вас бегу я. Нет больше степлерно-бумажным сплетням, возни ног под столом, гулу кондиционеров и шелесту тесных душ в опенспейсах, нет больше ни человеческому ничтожеству, ни его внешнему проявлению.
Отныне только настоящее, только цельные важные мысли, предельные. Только то, на что не жалко тратить жизнь. «Смертельно болен»? А как иначе, может, и диагноз уже огласили, и капут мне на следующей неделе. Может, болезнь уже настолько въелась в меня и развилась, что и времени-то вовсе не осталось. Может, это были последние десять лет. Кто знает.
Поэтому не соврал. Правду сказал, а подробности объяснять – дело неблагодарное.
Антон не заметил, как доехал до дома. Дорога оказалась на редкость пустой. Жаль, лучше бы в пробке постоять. Он припарковался у подъезда, но домой не шел, так и сидел в машине Тошнота вернулась. Как же надоело. Будь оно все проклято.
Анюта была дома, приготовила ужин и уже поела.
Сидела за столом, смотрела в окно и тихонько плакала.