сразу и накрепко. С ними оказалось интересно в сто двадцать пятый раз изучать морской музей Гамбурга, весело кататься на велосипедах под проливным дождем, замечательно пить пиво по вечерам и уютно курить бесконечные сигареты.
По-моему, этот билет оказался счастливым.
Вечером моего четвертого дня на «Гончей» – мы все еще стояли в Гамбурге и уходить пока не собирались – я поднялся на ют посмотреть, как работают кранцы и швартовы. Только что пробили восемь склянок, началась моя вахта и, хотя на берегу никаких обязанностей у вахтенного офицера, считай, нет, проблем не хотелось.
На борту было тихо и безлюдно, зато на берегу, чуть-чуть поодаль, сияла огнями и гремела музыкой ярмарка. Туда-то, скорее всего, и сбежала команда в полном составе, и туда же, наверное, пойдем и мы через час-другой. Я присел на ют и вытащил сигарету.
– И что это ты тут делаешь, интересно? – на мостик поднялся Рамсес.
Наш старпом Рамсес Салах – личность более чем примечательная. Он копт, и если бы не европейская одежда, то казалось бы, что по кораблю ходит ожившая древнеегипетская статуя. А если прибавить к этому его склонность со вкусом и знанием дела порассуждать о Египте да еще имя, пусть и обычное для коптов, – впечатление получалось не для слабых сердцем.
– Курить – марш на бак, и радуйся, что тебя кэп не заметил. Иди-иди, я тут все сделаю.
– Что «все»? – поинтересовался было я, но заметил и сам: по реке медленно продвигалась красивая деревянная шхуна, явно намеревавшаяся пришвартоваться к нам вторым бортом.
– Ты что, один ее швартовать будешь?
– Да.
– Вахта моя, между прочим, – попытался возразить я.
– Рудольф, – в голосе Рамсеса послышалась свинцовая тяжесть, – иди на бак, пожалуйста. Я потом все объясню.
– Ну ладно.
Я послушно пошел с юта, здорово обидевшись, само собой. Тоже мне, великая тайна – пару концов принять. Спускаясь с трапа, я краем глаза заметил, что положенных ходовых огней у шхуны нет, а вместо них горят голубые фонари, словно бы окутывающие бледным светом контуры судна. Наверное, так и выглядят огни святого Эльма. Красиво конечно, но что, МППСС уже отменили? Мало ли, что праздник…
Тихонько бурча, я перелез через фальшборт, устроился на грот-руслене, все-таки закурил и принялся наблюдать за шхуной. Голубые огни погасли, двигалась она совсем бесшумно, и у меня даже возникло странное ощущение, что люди на берегу ее не видят. Хотя они, наверное, просто привыкли к парусникам за минувшие несколько дней фестиваля. Кстати, швартовать ее в одиночку Рамсесу не пришлось, ему помогли мои же собственные матросы, не отпущенные еще на берег. А меня никто не замечал, как будто меня вообще не было… Ну не сволочи ли?
– Не обижайся, ладно? – Джо подошла ко мне по планширю, как-то очень тихо, – сейчас Рамсес освободится, и пойдем гулять все вместе.
– Я на вахте, – буркнул я.
– Да брось, – махнула рукой Джо, присаживаясь