руки трясутся, не могу колбасу эту нарезать. Да что ее резать, когда можно куском есть!
– Валера, – удивляется Зина, – да что с тобой? Ты не заболел?
– Заболел! – говорю я и наливаю полстакана. – Так заболел, что не знаю, – я выпил и со злостью откусил от куска колбасы.
А что я буду, вилками тут сидеть, есть, когда они названивают друг другу! Потеряли весь стыд! А Зина на меня смотрит, поверить не может. А как мне ей верить? Как мне с ней жить?
– Выкинула письма? – говорю я и снова наливаю себе полстакана.
Да у меня в голове не укладывается, как можно любить одного, а жить с другим?
– Ты знал? – испуганно говорит она.
– У тебя с ним было? – а мне охота стакан этот об стенку разбить.
Как же всё подло! Как же погано!
– Валерочка, – говорит Зина и начинает рыдать, – он мне из армии писал, думал, я его дождусь, а я за тебя замуж вышла. Прошло лет шесть, он узнал у подружки у моей телефон, стал звонить, говорит, люблю, жить не могу, давай встретимся…
– А ты? – говорю я, а у меня сжимается все внутри, огурец в горле застрял!
– А я с ним встретилась раз, – говорит Зина, – посмотрела на него, Валера, а он другой. У него что-то с глазами случилось, одна нога короче другой, он прихрамывает. Побежал мне навстречу, и чуть не упал, забыл, наверное…. Мне его жалко так стало…
– Зина! – говорю я, а мне не верится, что она с ним встречалась!
– Он хороший, – говорит она, – глаза голубые, смотрит на меня, как тогда, когда в армию уходил, за руку схватил…
– Зина! – говорю я, а мне мучительно все это слушать!
– Говорит, Зина! Зина! Не могу, Валера, у меня сердце застучало, – тут она схватилась за сердце, – прям, жаром всю обдало, а он говорит, любимая моя, ты все так же прекрасна! Валера, он поэт, он мне такие стихи посвящал, такие сонеты, я всё-всё порвала и выкинула!
– Ты его любишь? – говорю я, а у меня у самого что-то с глазами. Да я сам на ногах не стою!
– Не знаю, – вздыхает она.
– Как это не знаю? – смеюсь я. – Как это не знаю? Любишь его или нет?
– Валера! – умоляет меня Зина.
– Я тебя спрашиваю, любишь его? – а меня трясет всего.– Любишь? Скажи, Зина!
– Нет, – тихо говорит она. – Не люблю.
– А любила? – выкрикиваю я. – Любила?
– Валера! – чуть ли не рыдает она.
– Ты же в армию его провожала, Зина! Ты же ему обещала, что ждать будешь! Обещала?
– Обещала…
– И не дождалась! – зло смеюсь я. – Да? Не дождалась?
– Я тебя встретила, – плачет она.
– Как ты могла меня встретить, – говорю я, – если ты его уже встретила? Проводила в армию, обещала ждать. Ты подождала немножко, да? Сколько? Три месяца, четыре?
– Восемь, – сквозь слезы говорит Зина.
– Восемь месяцев! – выкрикиваю я. – А потом тебе надоело, да? Это же еще надо шестнадцать месяцев ждать, а зачем? – я выпил еще полстакана. –