положил руки на стол, но тут же убрал их и сам откинулся на спинку.
– О земляках что выяснил в артели? – начальник сыскного отделения повернул голову к Жукову, тот пожал плечами:
– Об этом ничего, – покраснел Миша, прикусив губу.
– Ты спрашивал?
Миша потупился:
– По чести говоря, нет.
– Вернёшься туда и разузнаешь, – Путилин нацелил в Жукова указательным пальцем, – заодно спросишь, не имел ли Морозов желания уйти из артели.
– Так точно, разрешите?
– Господин Жуков, – жёстко сказал Иван Дмитриевич, – когда же ты научишься внимательно слушать. Поначалу получи полную картину, а уж потом спеши выполнять. Иван Иванович, чем закончились ваши расспросы?
– Мне добавить, Иван Дмитриевич, к сожалению нечего, – Соловьёв поднялся с места, хотя Путилин не требовал от своих сотрудников такого, – все пять лет, что Морозовы занимали квартиру, жили особняком. Поздороваются и к себе, а иной раз и на приветствие не отвечали. Дети постоянно с ними были то в артели, когда уходили работать, то дома. Им не позволялось на улицу выходить.
– Значит и здесь ниточка обрывается. В прочем… А вы чем порадуете, Иван Андреич?
– Мне добавить нечего, – развёл руками Волков.
– Что ж, – подытожил Путилин, – нет, как говорится, худа без добра. То, что наши Морозовы были такими нелюдимыми, есть определённое преимущество.
Миша вздёрнул вверх брови, на языке вертелся вопрос, но стерпел и не стал выказывать интерес.
– У них мало знакомых и чужого они бы к себе не пустили, так?
– Так то оно так, это верно, – штабс—капитан перебил Ивана Дмитриевича, но тот даже не взглянул на Орлова, – но с другой стороны напоминает поиски иголки, прошу прощения, в стоге сена.
– Не знаю, – постучал по столу пальцем Иван Дмитриевич. – может и напоминает, но за пять, нет шесть лет жизни в столице Морозов мог и обзавестись знакомствами в Петербурге, но что—то мне подсказывает – не тот человек. Поэтому надо начинать с приезжих из деревни. Как, Миша, она прозывается?
– Ильеши.
– Вот с неё и надо, а уж потом и со всей Княжевской волости.
– Я готов, – подтянулся Жуков.
– Нет, Миша, ты не исправим, – погрозил Путилин, – я тебя на Сенной отправлю, там мне шепнули Сенька Кургузый объявился.
– Я и туда готов.
– А вы, что нам поведаете, Василий Михайлович?
– Мне кажется, Морозов действительно знал своего убийцу. Помните, что дворник говорил: Степан Иваныч похвастался переездом на квартиру и открытием своего дела? Вот, я думаю, первая ниточка, за не стоит и дёрнуть, но тау, чтобы не оборвалась. Морозов собирался что—то покупать, копил деньги, именно поэтому жил в такой нищете, откладывал каждую полушку.
– Продолжайте.
– Вот я и думаю, а не является ли продавцом тот, маленького роста в черном овчинном полушубке мужичок?
– Вполне