училось. Закат на мгновенье пропал, а потом появился вновь. Он начал моргать чаще и так увлёкся этим зрелищем, что не заметил, как вокруг сгущается мгла. Снизу от ямок и оврагов, наполненных водой, поползли лёгкие змейки тумана. Их становилось все больше и больше, медленно вырастая и поднимаясь все выше, они сплетались между собой в плотный непроницаемый клубок и вскоре уже плотным ковром застилали маленькую полянку, на которой лежал и все так же продолжая глядеть на исчезающий закат Он. И только когда облако тумана выросло настолько что скрыло верхушки деревьев и небо начало растворяться, исчезать и тухнуть, а багровых языков заката стало не видно совсем, он попробовал подумать. И у него получилось. Он думал, что же это за мир, в котором он появился и почему он здесь? Он не видел себя и не шевелился, он не знал, есть ли у него руки, ноги. Одно он знал наверняка, что у него есть глаза и что думать он тоже может.
Сколько бы так продолжалось? Лежал бы он всю ночь, сутки, неделю, если бы не капля. В этот момент он как раз думал, что хорошо бы закрыть глаза, а когда снова их открыть, то увидеть так понравившийся ему закат. И он закрыл их, а в тот же момент на них что-то упало, вернее только на левый глаз. От неожиданности он зажмурился сильнее, как только смог и резко открыл правый глаз. Он успел заметить разлетающиеся в разные стороны маленькие искрящиеся крупинки и одновременно почувствовать, как что-то мокрое растеклось по его ещё закрытому второму глазу. Вода – подумал он и даже сам удивился, откуда же он знает это слово. Так он и пролежал до самого рассвета, не шевелясь, только изредка моргал и думал.
– Пора – вдруг сказал кто-то.
Оглянувшись вокруг, Он никого не увидел. Если никого нет, то кто это мог сказать?
– Наверное, это я сказал – подумал он, лишь на короткий миг удивившись тому, что он ещё и умеет говорить, и сел. Утреннее солнце осветило его и наконец, он смог осмотреть себя. Увиденное его потрясло. Оказывается, у него есть не только глаза, но все остальное, руки, ноги, большие ушки и животик, который вдруг начал рычать, бурлить и дико возмущаться. От этого вдруг очень сильно захотелось есть. Он пошарил в траве рукой, и его рука вдруг нащупала что-то колючее. А вот и еда – подумал он и резко схватил колючку. В тот же момент раздался дикий крик.
– А-а-а – завопил кто-то.
– А-а-а – завопил и он сам
– А-а-а – ответило ему эхо.
Он неожиданности он бросил колючку на землю. А вместо того чтобы укатиться прочь она вдруг развернулась и погрозила ему кулачком.
– Тебе не стыдно – заорала колючка – пугать почтенного ёжика, отца пятерых ежей, деда восьмерых ежат, уважаемого гражданина этого леса.
– А я просто хотел поесть – ответил Он.
– Есть, меня? – искренне возмутился ёжик – Да меня, да меня…парампуду, парумпуду…да ты….парампуду…да я…
От возмущения ёжик забыл, что хотел сказать и так и замер на месте. А Он протянул к ёжику пальчик и легонько толкнул его в живот. Тот не ожидал такого подвоха и, не удержавшись на ногах, медленно шлёпнулся в траву. И это было так неожиданно и весело, что Он не удержался и расхохотавшись, упал на траву рядом с ежом и целую минуту хохотал и катался по траве, не обращая внимания на раздувающего от возмущения щеки ёжика.
Ёжик, не понимал, что его больше переполняет, возмущение, злость или негодование. С ним так ещё никто не поступал. Ну ладно ещё схватить и бросить, но чтобы пальцем в живот и уронить на траву.
– Это, это, это просто возмутительно – негодовал ёжик, от возмущения забыв все другие слова – это, ты….ты это…ты парампуду в общем.
– Па-рам-пу-ду – нарочно растягивая слово, ещё громче расхохотался Он, уже напрочь забыв про то, что хотел есть – что же это такое, твоё парумпуду?
– Это, это ты – завопил что есть силы ёжик и неуверенно попятился назад. А когда он отошёл подальше, то развернулся и бегом скрылся в чаще леса.
А Он остался снова один. И тут живот напомнил о себе, зарычав с такой силой, что сидящие на ветках воробьи, все это время наблюдавшие за тем, что происходило на поляне, от неожиданности попадали с веток и бросились вслед за ёжиком.
Ближайшие несколько часов он провёл в поисках какой-нибудь еды. Но еда удивительным образом исчезала от него. Хотел сорвать с дерева гриб, но едва протянул к нему руку, как тут же получил шишкой в лоб. Оказалось это белки сушат грибы себе на зиму. Увидел яблоки на яблоне. Хотел подойти, но заметил, что рядом с деревом пасётся козёл и косо поглядывает на него. Один вид двух острых рогов на голове козла, привёл в ужас и Он подумал, что с козлом лучше не связываться. А когда захотел полакомиться мёдом диких пчёл, то пришлось долго улепётывать, спасаясь от разъярённого улья. Убегая он не заметил, как пробежал всю рощу и остановился только тогда, когда почувствовал, что его ноги в чем то увязли. Он посмотрел по сторонам и понял, что его ноги увязли в грязи, что стоит он посреди огромного болота, а по кочкам прыгают и громко квакают зелёные, скользкие лягушки. Но вот что странно, весь день, где бы он не был, и белки, и козёл и даже пчелы, все ему кричали Парампуду. Наверное, это старый, ворчливый ёжик, убегая орал на всю округу это слово, или воробьи,