я вас сегодня буду всю смену возить бесплатно? Я вас прошу: не пишите жалобу, пожалуйста…
– Не трогайте меня руками! И не надо мне ваших услуг! – решительно ответила женщина. В силу своего возраста Валерий ещё не понимал, что для любого человека насмешка с намёком на его сексуальную непривлекательность является трудно переносимой. Бурцев, управляя одной рукой, достал портмоне из внутреннего кармана пиджака, вытащил с трудом три сторублёвки – сумму, что он приготовил в очередной раз положить на сберегательную книжку – и опять, потянув за руку повторно отвернувшуюся женщину, сказал:
– Здесь триста рублей! Возьмите, пожалуйста! У меня больше нет! Простите меня!
– Не надо мне ваших ворованных денег! – взвизгнула окончательно обозлённая пассажирка. – Я предупреждаю вас, что если вы ещё раз посмеете лапать меня руками, то я вас привлеку к ответственности за домогательство и… за попытку изнасилования!
Другой на месте Бурцева молодой мужчина рассмеялся бы только на такую угрозу сорокалетней женщины, но у Валерия на какое-то мгновение потемнело в глазах. Он тут же вспомнил громкий хохот, который услышал давно в лагере и который ему запомнился на всю жизнь. Валерий приехал из тюрьмы в колонию отбывать долгий срок в декабре перед Новым годом. Получив спецодежду, матрас, одеяло, подушку, постельное белье и алюминиевую кружку с ложкой, он пришёл в помещение отряда. Там ему показали место на верхнем ярусе шконки и тумбочку для ложки с кружкой. Когда он все разложил, то к нему, как к новенькому, тотчас подсели соседи с ближайших шконок, которые работали во вторую смену и поэтому ожидали в помещении отряда возвращения первой смены из промышленной зоны. Пожилой заключенный совсем не каторжанского вида со спокойным взглядом спросил, какой у него срок и какая статья. Бурцев ответил с нежеланием.
– Ну, как? Понравилось? – улыбаясь спросил добродушный с рябым лицом арестант с короткой сединой на голове.
– Что понравилось? – переспросил Бурцев, не понимая немедленно, о чем речь.
– Молоденькие девочки хороши в постели?!
– Я никого не трогал… – ответил угрюмо Бурцев.
– А за что дали восемь лет?! – искренне удивлённо спросил человек.
– Не знаю…
– Ты что ни одной ни разу не макнул?!
– Нет… – тихо ответил Бурцев.
– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ой! Спасите меня! – кричал захлёбываясь хохотом рябой мужик на всё огромное помещение. – Он рядом полежал и ему впаяли восьмилетку! Дорого полежал! Ха-ха-ха! За такой незаслуженный срок тебе, как святому, когда-нибудь многое простится в жизни! – Он и все, кто был в это время в комнате отряда, ещё долго смеялись и вытирали слезы от искреннего смеха, который невольно перешёл в сочувствие. – Вот комуняки дают! Парня на восьмилетку закрыли за то, что он рядом полежал! Ничего, браток, не расстраивайся! Ты молод и должен