что заслужила один легкомысленный сезон, прежде чем остепениться.
Но слова герцогини расходились с выражением глаз, в которых отчетливо читалось – тоже! – что сватовство – дело решенное.
У двери спальни дочери она спросила:
– Поедешь со мной в город сегодня?
Тея понимала, что во время утренних визитов встреча с Дариеном весьма маловероятна, но оставаться дома все же безопаснее. Если родители уедут, то она просто откажется его принимать, когда вдруг пожалует.
– Я лучше помузицирую, – сказала она. – Мне хочется сыграть завтра после ужина новую пьесу.
– Ах как это мило, дорогая!
Упомянув о званом ужине, Тея не могла не подумать о Дариене и о возможной встрече с ним, но музыка отвлекла, ровно до того момента, как возвратилась мать после визитов к своим светским знакомым. Все еще одетая, с порога она раздраженно заявила:
– Как это все надоело! Сколько несправедливых слов в адрес Дариена! Я пыталась смягчить их как могла, но ведь мне пока невозможно открыто выступить в его поддержку.
– Полагаю, да.
– Феба Уилмот покинула Лондон. Никогда тихий, частный отъезд не приобретал такого резонанса.
– Не надо ее осуждать, мама. Встретить Дариена для нее чрезвычайно болезненно.
– Наш лорд Дариен не несет никакой ответственности за смерть ее дочери. Пойдем ко мне, я переоденусь во что-нибудь более удобное, и тогда все обсудим. Даже мерзкого виконта не обвиняли в смерти Мэри Уилмот, – продолжила она по пути в свою спальню. – Так скоро родителей начнут обвинять за грехи детей. К несчастью, они к тому же оказались соседями.
Тея не расслышала.
– Кто оказался соседями?
– Дариен и Уилмоты. Мне кажется, если их дома разделяет площадь, это не вполне соседство.
– Кейв-хаус стоит на той же площади?.. – Тея от удивления открыла рот. – Это же невыносимо!
– Феба выносила вид этого дома несколько лет, – входя в комнату, заметила герцогиня с несвойственной ей резкостью.
– Но там никто не жил, – возразила Тея, – а теперь она каждый день могла столкнуться с одним из Кейвов.
Пока горничная помогала ей избавиться от шляпки и накидки, герцогиня сказала:
– В Лондоне Мэри Уилмот вообще не должна была выходить из дому поздно вечером. Мне кажется, она подумала, что садик на площади – место безопасное, потому что ключи от него имелись только у проживавших по соседству. Ах да. – Она взяла в руки сложенные листы бумаги. – Мистер Торесби представил предварительный отчет.
– И что там? – спросила Тея, ощутив зуд в пальцах от желания добраться до него.
– О, все как обычно: обучение на дому, потом Харроу, потом, конечно, армия. Я больше всего разозлилась на Веллингтона.
Тея удивленно посмотрела на мать.
– Почему?
– Не поверишь – это благодаря ему Дариена прозвали Бешеным Псом. К счастью, это прозвище не стало общепринятым. Только подумай: беднягу Фаззи Стейсихьюма прозвали Лохматым Псом из-за того, что в юности у него волосы росли, как им вздумается, зато сейчас он абсолютно лысый.