догадываюсь я.
– Если пройду, – сжимает кулачки Кэт.
– Пройдёшь, – с пьяной вальяжностью заявляет Джон, – с твоим то… ааай!.. да чего я сказал-то?!
Хрясь! Острый кулачок бьёт его по плечу. Конечно, обидно, когда считают, что тебя везде кто-то двигает. Может, оно так и есть. Но зачем девушку расстраивать?
– Мне бежать надо! – подскакиваю, глядя на время, – у меня электричка скоро…
– "… опять от меня сбежала… последняя э-лек-тричкааа…" – напевает долговязый.
– Давай, ты "Роллингов" в следующий раз заберёшь? – предлагает Кэт.
Она берёт с ящика полтинник и протягивает мне. Лезу в карман за сдачей.
– Перестань, – говорит, – ты нас выручил тогда. Если б их нашли, меня бы "свинтили".
А "винтиться" ей совсем не с руки. Не знаю, кто у Кэт родственники, но они явно не простые люди.
– Спасибо, – отвечаю.
Я не дурак от денег отказываться.
– Лучше шмотки себе купи, – Кэт словно стыдно, что она дала слабину, – ходишь, как пенс.
– Как кто?
– Как пенсионер, дярёвня, – она снова ерошит мне лоб.
На этом романтическом моменте мы прощаемся. Джон неожиданно подрывается вместе со мной. Войдя в лифт, я уже сжимаю кулаки. В замкнутом пространстве главное – ударить первым.
Но коренастый на удивление дружелюбен.
– На вокзал тебе? – спрашивает он.
– Угу.
Мы выходим как раз, когда к дому подруливает вишнёвая Лада – "трёшка".
Джон направляется к ней, а навстречу ему вылезает ослепительно красивая девушка. Таких я здесь ещё не видел. Блондинка с длинными "шведскими" волосами и широко распахнутыми наивными глазами. Да ещё к тому же в миниюбке. Впору глаза протереть.
– Эй, фотограф! – машет рукой Джон. – Тебя подбросить?! Меня и так тянет к этому "чудному видению", как магнитом, а тут ещё приглашают.
– До вокзала можно? – спрашиваю.
– Ириш, подбросишь? – уточняет Джон.
– Я не спешу, – Ирина лучезарно улыбается, словно из-за туч выходит солнце.
Сажусь на заднее сиденье. Жигули резво набирают ход. Блондинка ведёт машину аккуратно, но уверенно. Из радиолы бубнит "Маяк".
– Покрути, может, музыку найдёшь? – предлагает Ирина.
Джон поворачивает какие-то настройки.
"…гремит февральская вьюгааа", – вырывается из динамиков.
Чувствую себя героем одного из фильмов Гайдая. И это скверно. Его комедии были смешными для зрителей, а не для героев. Тем, как раз доставалось по полный. Может, у меня интуиция, так странным образом, работает?
На одном из поворотов Ирина притормаживает, и Джон выскакивает. Мы остаёмся в машине вдвоём.
– Тебе же на вокзал? – уточняет Ирина.
– Туда, – говорю, – мне нужно успеть…
Едва успеваю произнести фразу, чтобы хоть как-то завязать разговор, как Ирина сама поворачивается ко мне. Меня обдаёт ароматом духов. Совершенно точно – французских.
– Успеем, – мило улыбается, она, – только мне домой на