по которому шла, казался дорогой в другой мир. Ненастная серость последних недель растворилась без следа, и Янка чувствовала, как ее наполняет тихая радость. Она знала, что все будет хорошо, она соскочит.
Янка прошла через идеально круглую площадь Гагарина, поднялась по широкой гранитной лестнице к зданию вокзала, на котором красовались большие белые буквы Petroskoi. Она решила сесть на ближайший поезд и мельком глянула расписание. Через двадцать минут должен отходить пригородный на Медвежью Гору, но у нее не хватало денег на билет. Янка решила, что главное попасть в поезд, а там видно будет, поэтому взяла билет до Мянсельги.
Вагон оказался полупустым, поэтому Янка удобно устроилась на деревянном сиденье и стала смотреть в окно. Понемногу пригороды сменились деревнями, а потом началась сплошная стена леса. Поезд, неспешно постукивая колесами, проплывал среди остроконечных елей, белых берез и редких сосен. Иногда за деревьями проблескивала зеркальная гладь небольших озер с заболоченными берегами, а временами мелькали ручейки и маленькие речушки. Когда поезд проезжал над ними по железным мостам, менялся ритм и звук движения.
Пассажиры понемногу прибывали. На каждом полустаночке в вагон подсаживались все новые люди, и уже становилось тесновато. В Кондопоге рядом с Янкой расположились два забавных деда. Они были похожи как близнецы – оба белые, бородатые, носы картошкой. Только один был в очках, а второй с выцветшими голубыми глазами. И тот, что без очков, продолжил какой-то начатый раньше разговор.
– Я тебе говорю, по преданию, на тех землях когда-то жили совсем другие люди. Необыкновенно сильные и красивые. Стройные как копье. И что интересно, даже не то чтобы светловолосые, а скорее, золотые. У них было свое, особенное знание. И своя особенная вера. Она не позволяла им убивать людей. На них напали люди с запада, но золотоволосые не стали с ними воевать. Они вышли к ним навстречу и сказали: «Берите все, что вам нужно, мы научим вас, чему хотите, но не воюйте».
Дед в очках отмахнулся.
– Да ну, дураки какие-то. Если они не готовы к отпору, значит, их сомнут и уничтожат. Скорее всего, те люди были слабыми и никчемными, если не могли за себя постоять.
Рассказчик прервал его жестом руки.
– Погоди. Вот слушай. Да, те, кто на них напал, тоже так думали. Вместо того чтобы стать добрее, они, наоборот, проникались злобой от этих слов. Начали убивать золотоволосых. Мечами, топорами, ножами. Вырезали всех мужчин, – а добрые даже не сопротивлялись, только руками закрывались. В общем, даже детей всех убили, а золотоволосых женщин забрали себе. Но остался в живых один древний старик. А так было, что всеми знаниями владели только мужчины. Научил-рассказал он молодым девушкам и седым старухам свое знание. Каждой сказал одну мудрость. И велел своим детям тайные знания эти передавать. После этого умер, он был очень старым.
Дед немного помолчал, как бы придавая вес своим словам, и продолжил:
– Дурную кровь пришельцев переборола материнская