само собой выяснилось, что в тот злосчастный для Кузи вечер она вместе с Шишкиным находилась в компании Пашки-Дантиста – вот чей знакомый голос послышался тогда Малышеву, – получившего тогда разрыв сухожилий в области стопы. На следующий день компания решила навестить его в больнице. Он был хмур и немногословен. Лёжа на койке с подвешенной ногой, упакованной в гипс и бинты, он поманил к себе пальцем Гришку, попросив его наклониться, а затем нанёс ему кулаком сокрушительный удар в лицо. Это за то, как сказал он, что тот не предупредил заранее с кем он, Пашка, будет иметь дело.
После занятий, когда друзья вышли из школы, к ним подкатил Мишка-Клаксон.
– Послушай! – обратился он к Кузе. – Поговорить бы надо.
– Иди, откуда пришёл! – угрожающе вымолвил Саня, стеной вставая между Кузей и Мишкой. – Вали отсюда!
– Да брось… Чего ты, в натуре?.. Погоди кипешиться-то, – прогундосил тот. – Покалякать мне с твоим другом надо пару минут.
– Погодь, Сань, я сейчас. – Кузя с Мишкой отошли в сторонку. – Ну чего тебе?
– Послушай, как тебя?.. – Мишка стоял, переминаясь с ноги на ногу.
– Ну, Кузьма.
– Вот ведь какое дело, Кузьма, – подобострастно начал Мишка. – Ты меня того, извини уж, что так получилось. Не хотел я. Это всё Шишка виноват, падла. Пристал ко мне, гад, говорит – иди да иди, напугай вон того мальца… Ну я и пошёл…
– А у тебя ума своего что ли нету? – усмехнулся Кузя. – Говори, что надо.
– Очки бы новые надобно справить, – начал было Мишка, вытаскивая из кармана плаща Кузину оправу.
– Эку новость ты мне сообщил, – сделал Малышев удивлённые глаза. – Это я и без тебя знаю. Только от тебя мне ничего не нужно, как-нибудь сам обойдусь. Всё равно сначала рецепт надо выписывать…
– А как же тот, ну, что Пашку?.. – поёживаясь, спросил Мишка. – Он ведь потом спросит с меня.
– А ты не бойся, иди себе спокойно. Он тебя не тронет.
– Да-а? – обрадовался Мишка.
– Чтоб мне вот на этом месте провалиться!
– Ну – лады! Тогда я пошёл?
– Иди, иди!.. Будь здоров!..
– Покедова! – Клаксон мелкой трусцой засеменил со школьного двора, то и дело оглядываясь: уж не передумал ли Кузьма.
– Сапожков!.. Постой!.. – Малышев подошёл к проходившему мимо Митьке. – Спасибо, конечно, что выручил тогда… Только очков мне от того охламона не надо. Не пугай его, оставь в покое, он и так своё получил.
– А я и не собирался никого пугать, – застенчиво вымолвил улыбающийся Митька. – Просто хотелось, чтобы всё по справедливости было. Ну, как знаешь! Раз не надо, так – не надо.
Они и не обратили внимания, что за этой сценой наблюдал весь класс, заранее поставленный в известность Кларой о предстоящем покаянии представителя блатного мира перед невинной жертвой.
Подошёл Саня Остапенко.
– Привет!..
– Привет! Да только мы сегодня с вами где-то уже встречались.
– Ну