бред —
Гробовые не вянут цветы.
Ретушер то ли пьян, то ли слеп —
Кривы как-то помады мазки,
И неровно прибит черный креп
По краям неширокой доски.
Со слезами мешая слюну
Топим горе в дешевом вине,
Мы теряем друзей не в войну —
Их от этого жалко вдвойне.
С синим штампом вернется запрос:
«Выбыл ваш адресат навсегда»…
Как бурьян на могилках подрос.
Снова осень, опять холода.
Дорожное
«Перепутье чужих дорог…»
Перепутье чужих дорог.
Перекрестье чужих миров.
Перевязан наискосок
Белым поясом облаков
Небосвод, под которым жду,
Что откроется тайна мне:
Что написано на роду
На обветренном валуне,
Перечеркнутом поперек,
Обогнавшим меня в пути;
Что оставленный мне намек
Вдруг укажет, куда идти,
Расплетая дорог узлы,
С поседевшею головой…
И на гранях другой скалы
Выцарапывать отзыв свой.
«А город спал и только месяц прятал…»
А город спал и только месяц прятал,
Смущенный, в тучах узкое лицо.
Струился шелком его свет куда-то,
Блестело в нем Садовое кольцо.
А мир был слеп и лишь на перекрестках
На светофор смотрела шоферня,
И в его нервных, ярко-желтых блёстках,
Машин последних шла еще возня.
А мир был глух – заткнул подъездов уши —
Не слышать чтоб сирен истошный вой.
Он от дневной устал, наверно, чуши,
Как мы, бывает, от себя порой.
Ночь выдалась безветренной, погожей.
Нагретого асфальта гаснул пыл.
И мир был нем и только я, прохожий,
На узкий месяц, как собака выл.
А над Москвой рубиновые звезды
Ещё горят – она уже не та.
Куда ни глянь, одни вороньи гнезда,
И впереди, похоже, темнота.
«По закраинам, по окраинам…»
По закраинам, по окраинам,
Не пытаясь добиться прощения,
Я уйду неприкаянным Каином,
Не спросив у тебя разрешения.
Ветер носит пыль от моих сапог,
И трепещет осинка замерзшая.
Осудить меня может только Бог,
И любовь без полива засохшая.
Мне не нужен храм, чтобы смыть грехи.
Мне кукушка шептала пророчества.
У меня есть даль и мои стихи.
И дорога, и лед одиночества.
Пропоет скворец на закате дня,
Когда окна задернутся шторами.
И летят ветра за собой маня…
Не удержишь любовь уговорами.
«Я весной, когда тронет восход…»
Я весной, когда тронет восход
Небосвода прозрачную шаль,
Вдруг уйду в свой последний поход —
В голубую