послушай, подожди.
Закрыто небо краской серых буден,
Когда последний раз глядел в него?
И если говорят, что ты свободен,
То посмотри, свободен от чего?
«Понятны только грубые слова —…»
Понятны только грубые слова —
Настолько очерствели наши души.
О чем же шепчет на лугу трава,
Уже не могут слышать наши уши.
Нам в птичьем пенье мнится только писк,
Не разобрать в нем скрытого значенья.
И вместо солнца в небе – желтый диск,
А вместо сердца – органа биенье.
Колышет рожь поток воздушных масс,
Дрожит листвой подгнившая осина.
И радуя своим объемом нас,
Растет в лесу сырая древесина.
И звезды стали очень далеки —
Теперь не скажешь, что сорвешь руками.
Бутоны распускают сорняки,
Что были прежде дикими цветами…
Я соловьиный напишу сонет,
Подслушав трель пернатого актера.
Из радуги я принесу букет
Для своего… интимного партнера.
«Черной точкой среди голых скал…»
Черной точкой среди голых скал,
Закрывающих небо домов,
Я в долинах проспектов искал
Не алмазов и не жемчугов…
Вниз смотрела красавица ночь,
Город спал в гамаке проводов,
А на небе, как в детстве, точь-в-точь,
Зажигались глаза светлячков.
Нет в бетонных морях берегов,
Лишь квадратные дыры в камнях —
Застекленные души домов,
В никому не светящих огнях.
Долго я человека искал,
Средь безлюдной толпы городов.
Камень, стекла, холодный металл…
Он прошел, не оставив следов.
«В серый камень бетонный упала звезда…»
В серый камень бетонный упала звезда.
Без конца, без конца – города, города.
Черной коркой асфальта укрыты поля —
Их сожрала машин ненасытная тля.
Грязной сеткой дорог разлинована даль.
Ничего не хочу, ничего мне не жаль.
Нарисован восход на рекламном панно.
По душе расползлось нефтяное пятно.
Где-то бьётся волна и полуденный бриз
Влагу с моря несет в землю каменных крыс.
Заколодил, зарос, забурьянил совсем
Колыбель всех людей позабытый Эдем.
Знаю я, что родился в цветущем саду,
Но дорожку туда позабыл, не найду.
Ширь лазурных небес, позаброшенный край
Моя родина там, моя родина – рай.
«В пустой футляр подброшу горсть монет —…»
В пустой футляр подброшу горсть монет —
Они уже мне больше не нужны…
Не по сезону как-то он одет,
А дни уже довольно холодны.
И от дыханья вьется белый пар
Над темной скрипкой облаком густым.
В плевках замерзших грязный тротуар,
А от нагретых